Ташкент – город верный. Ч. 1

ТАШКЕНТ – ГОРОД ВЕРНЫЙ.

Заметки о поездке в Узбекистан на День православной книги.

Часть первая

 

«Спасибо за фрукты, мне президент присылает. Так вкусно».

Президент РФ В.В. Путин поблагодарил министра

сельского хозяйства республики в ходе визита

в Узбекистан 26-28 мая 2024 г.

 

В марте 2024 года по приглашению митрополита Ташкентского и Среднеазиатского Викентия (Мораря) впервые побывал в столице Узбекистана на праздновании Дня православной книги. Праздник отмечается уже десять лет по предложению Святейшего Патриарха Кирилла и посвящён духовному просвещению народа через привлечение внимания к православной книге. Он приурочен к 1-му марта (старого стиля), когда в 1564 году русский первопечатник Иван Федоров в Москве издал первую датированную печатную богослужебную книгу «Апостол». Торжества проходят во всех епархиях Русской Православной Церкви.

 

Сам я по рождению – русский азиат

Сам я по рождению – русский азиат. Предки мои, как и многие им подобные, пришли в 19 веке из Малой Руси на Кавказ, в Сибирь, на Дальний Восток и расселились там. И стали они настоящими великороссами, а не мифическими евразийцами. Предки шли по одному магистральному пути развития России двумя дорогами: одна на Восток – к Тихому океану, другая на Юг – к Индийскому.

Живёт с тех пор в нас, их потомках, особый дух первопроходцев и вселенский размах. Переселенцы возвели на освоенных землях города с церквями, дворцами и заводами, прорыли оросительные каналы и проложили железные дороги, построили на реках плотины и электростанции. Все это сделали – русские азиаты по державной воле верховных правителей. А когда родине-матери становилось плохо, русские азиаты шли на запад и восток, на север и юг защищать её. Это русские азиаты – сибиряки и дальневосточники, кавказцы и туркестанцы защитили зимой 1941 года от нашествия двунадесяти языков первопрестольную Москву – мать городов русских, построенных от Балтики до Тихого океана. После одоления монголо-татарского ига Москва вступила в наследие ослабевшего Киева и стала центром российского государственного бытия, Третьим, православным, Римом.

Всем нам памятны слова героя о том, что хотя Россия и велика, но отступить не можем, поскольку позади столица. Ныне этот воинский призыв звучит так: «Велика Россия, а отступать некуда, ведём бои на улицах Москвы». В том смысле, что не только сбиваем беспилотники, но и созидаем обновленную страну. И опять здесь не обойтись без русских азиатов, тем более что с 19 века, когда началось массовое освоение новых земель, они расселились по всем материкам Русского мира. И мои сродники лежат по всей земле. Как хорошо написал давний знакомый поэт из Омска Вася Гыдов: «И море – тоже русская земля…» От себя добавлю: и Арктика с Антарктикой, и Северный морской путь… Все эти льды и воды под русским флагом – тоже наша земля.

Но вот прожил на свете более полувека, объездил многие города и веси, а в Ташкенте до нынешней весны не был. По приглашению митрополита Викентия полетел в город, который в моих детстве и юности назывался «хлебным». Так и запомнилось на всю жизнь: «Ташкент – город хлебный»…

 

«Ташкент – город хлебный».

С книгой о «хлебном Ташкенте» и снятом по её мотивам фильмом связаны любопытные детали, видные только с большой временной дистанции и проливающие свет на взаимоотношения разных народов на этой благодатной земле.

Повесть русского писателя советского периода Александра Неверова (Скобелева) «Ташкент – город хлебный», на основе которой позже был снят фильм, была закончена и опубликована молодым автором в 1923 году, принеся ему известность и славу. Речь в ней идёт о поездке двенадцатилетнего крестьянского мальчишки Мишки из родной деревни в Бузулукском уезде Оренбуржья в Ташкент – «город хлебный» – во время массового голода 1921-1922 гг. с целью заработать на хлеб, привезти его домой и тем самым спасти семью, в которой он остался старшим мужчиной-кормильцем, поскольку отец уже умер.

О причинах голода в книге не говорится ничего. Возможно, именно поэтому, а также благодаря массе живых деталей в тексте (автор сам побывал в это время в Туркестане, правда, на писательских заработках) повесть многократно переиздавалась в СССР и входила в школьную программу по литературе, её перевели на иностранные языки. Таким образом, повесть воспринималась как своеобразный ответ на зарубежные издания того же периода об американской помощи голодающим в СССР (Американская администрация помощи (АРА), в которых главной причиной разразившегося голода называется неэффективность советской власти вообще, а также в преодолении последствий природных катаклизмов, в частности[1].

Такого же мнения придерживались и русские эмигрантские исследователи: «Чёрный передел снизу и продразверстка сверху обошлись деревне очень дорого. К 1922 году Россия потеряла 40 процентов своих посевов, половину своего сельскохозяйственного дохода, почти всю с.-х. промышленность, весь вывоз, около 40 проц. скота, 40 проц. машинного инвентаря и 30 проц. своей мужской рабочей силы. Таков был урок военного коммунизма, и Россия его никогда не забудет. Но после Нэпа, обобранная большевиками Россия, стала постепенно обрастать хлебом и мясом»[2].

24 декабря 1923 года в Москве «в 8 часов вечера этот (А. Неверов) совершенно здоровый и весёлый человек внезапно скончался от паралича сердца». И был похоронен на Ваганьковском кладбище. А повесть его «продолжала жить своей жизнью» и всё больше погружаться в пучину международной и внутренней политической борьбы за верховную власть в советской России.

Дело в том, что повесть имеет посвящение «пролетарским» писателям Фёдору Гладкову и Александру Насимовичу. Оба на момент написания и издания книги – сторонники Л. Д. Троцкого. Естественно, оба в последствии покаялись и ещё, в отличие от автора, пожили на земле, имели массовые издания своих книг, премии и награды.

Рубежным в борьбе за власть в стране между «центристами» и разными «уклонистами» становится 1928 год. Практически разгромлен «троцкизм», его лидер оказывается в захолустной Алма-Ате (Верный), где даже нет железной дороги. Власть и в Третьем Интернационале постепенно переходит в руки «центристов». В зарубежных центрах русского беженства растут нестроения, один за другим уходят из жизни Вдовствующая Императрица Мария Фёодоровна, Великий князь Николай Николаевич, глава военной части русской эмиграции барон П. Врангель, сторонник Вел. кн. Николая Николаевича. Определённые международные силы двигают на авансцену Великого князя Кирилла Владимировича – предателя Царя-страстотерпца Николая и одного из главных действующих лиц «великокняжеского заговора», единственно и обеспечившего свержение монархического строя в России. Как пишет известный современный российский историк В.М. Хрусталёв: «Вместо поддержки Николая II великий князь Кирилл Владимирович предпринял неожиданные шаги, которые имели пагубные последствия для судеб монархии в России»[3].

Новые вожди советской России прекрасно понимали, что всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит (Мф. 12:25). Выдвигая на роль лидера Русского Зарубежья предателя Великого князя Кирилла Владимировича, стоящего для русского человека в одном ряду с кн. Андреем Курбским, Лже-Дмитриями, Мазепой и другими изменниками родины, новые правители страны обезопасили собственную власть от наступления с этой, монархической, стороны, что и подтвердило неумолимое время и ход истории.

Для менталитета же восточного человека: тот, кто держит верховную власть в столице, тот управляет страной, все сепаратистские национальные движения должны окончательно выбрать – либо с Москвой, и тогда жизнь и правление на родной земле, либо пойти на службу одной из «великих держав», и тогда смерть, репрессии, изгнание, жизнь на чужбине. Без всяких экивоков этот принцип провозгласил «вождь мирового пролетариата» и ставленник международного финансового капитала В.И. Ленин в 1919 году в обращении к «товарищам коммунистам Туркестана», он требовал от них: «…приложить все усилия к тому, чтобы на примере, делом, установить товарищеские отношения к народам Туркестана, — доказать им делами искренность нашего желания искоренить все следы империализма великорусского для борьбы беззаветной с империализмом всемирным и с британским во главе его (выделено мной – А.Х.), — с величайшим доверием отнестись к нашей Туркестанской комиссии и строго соблюсти ее директивы, преподанные ей, в свою очередь, от ВЦИК именно в этом духе»[4]. То есть: тот туркестанский коммунист, который поддерживает разгром национальной России, борется с британским империализмом на Востоке (что и раньше делала Россия) и слушается центральной московской власти, тот получит поддержку и будет править на местах. К 1928 году Троцкий практически проиграл борьбу, поэтому его и выслали из Туркестана далее…

Сам же Туркестан пережил различные пертурбации, характерные для национальных окраин. Возникли новые республики в составе СССР и даже оформили законодательно новый народ – так появились узбеки. Постепенно, разгромив троцкизм и отбросив пагубную идею «мировой революции», жизнь в Ташкенте и вокруг потекла по тем каналам и руслам, что были проложены прежними цивилизациями и царским режимом.

В Великую Отечественную войну Ташкент вновь становится «хлебным городом» – местом эвакуации для беженцев из России и местом пребывания в госпиталях раненных бойцов Красной Армии. У меня самого тесть лечился в одном из узбекских госпиталей после ранения, полученного при обороне Орджоникидзе. А потом жил и учился в Сырдарьинской области, что прежде именовалась Голодной степью.

В эвакуации в Ташкенте, вывезенная самолётом(!) из блокадного Ленинграда, жила мой любимый поэт Анна Андреевна Ахматова. В конце 1970-х годов, когда учился на филфаке ЛГУ, любил ездить к ней на могилу в Комарово, езжу и по сей день, посещая и могилы моих преподавателей в Ленинградском госуниверситете. А также мы, студенты, с восторгом ходили на лекции сына А.А. Ахматовой – Льва Николаевича Гумилёва. Точно также, как к Гумилёву, студенты гурьбой ходили на лекции и семинарские занятия к моему учителю – выдающемуся русскому филологу Юрию Константиновичу Руденко. На занятиях, посвящённых «принципам анализа художественного текста», Юрий Константинович учил нас анализировать текст произведения строчка за строчкой, восходя от частного к общему. Однажды преподаватель задал нам для домашнего анализа и последующего выступления на семинаре два стихотворения А.А. Ахматовой, объединив их в единое целое. Текст двух произведений может иметь общее название «Родная земля». Строки первого становятся эпиграфом для второго. Когда вы их прочтёте, вы сами поймёте, почему Ю.К. Руденко так поступил:

 

x x x

Не с теми я, кто бросил землю

На растерзание врагам.

Их грубой лести я не внемлю,

Им песен я своих не дам. 

 

Но вечно жалок мне изгнанник,

Как заключённый, как больной.

Темна твоя дорога, странник,

Полынью пахнет хлеб чужой. 

 

А здесь, в глухом чаду пожара

Остаток юности губя,

Мы ни единого удара

Не отклонили от себя. 

 

И знаем, что в оценке поздней

Оправдан будет каждый час…

Но в мире нет людей бесслёзней,

Надменнее и проще нас. 

 

Июль 1922 Петербург

+

 

РОДНАЯ ЗЕМЛЯ

Но в мире нет людей бесслёзней,

Надменнее и проще нас.

 

В заветных ладанках не носим на груди,

О ней стихи навзрыд не сочиняем,

Наш горький сон она не бередит,

Не кажется обетованным раем.

 

Не делаем её в душе своей

Предметом купли и продажи,

Хворая, бедствуя, немотствуя на ней,

О ней не вспоминаем даже.

 

Да, для нас это грязь на калошах,

Да, для нас это хруст на зубах.

И мы мелем, и месим, и крошим

Тот ни в чём не замешанный прах.

 

Но ложимся в неё и становимся ею,

Оттого и зовем так свободно — своею.

1961 г.

 

Гениальные стихи они во все времена и сроки – пророческие… Мы по-прежнему не с теми, кто бросил русскую землю… И по-прежнему, надменные и бесслёзные, ложимся в русскую землю и зовём её своею…

26-го апреля 1966 года земля Ташкента содрогнулась, произошло сильное землетрясение, практически уничтожив исторический центр города. На восстановление столицы Узбекистана из руин приехали люди практически со всех уголков великой страны, основные затраты взяла на себя, как всегда, Россия.

Да, хорошо бы им сначала выучить узбекский язык и другие местные наречия, сдать экзамены, получить сертификат, но время поджимало, да и общий язык быстрее складывается при взаимном труде, отдыхе, жизни – и такой язык, за все вместе прожитые годы, сложился между нами, русскими и узбеками, это – язык дружбы и взаимоприязни, несмотря даже на то, что пришлось бороться с приступом «неотроцкизма» под видом «хрущевской оттепели».

Карибский кризис позволил приструнить троцкистов в военной форме и без по обе стороны океана, вернуть русскую жизнь в государственное традиционное русло. Изживая последствия «погрома оттепели», в 1968 году, к 50-летию революции, что требовал тогдашний «политес», на киностудии «Узбекфильм» по повести А. Неверова выходит одноименный художественный фильм в духе итальянского неореализма узбекского режиссёра Шухрата Аббасова на русском языке. Никакого троцкизма в фильме и в помине нет – удалены книжные посвящения, повесть переписывают в киносценарий Андрей Кончаловский и Андрей Тарковский – представители двух древних русских дворянских родов. Кстати, Анна Андреевна Ахматова, возводившая своё родословие к Чингисхану, ценила древность рода Тарковских, в чьих жилах текла русская, тюркская, польская, литовская и др. кровь. Отец Андрея Тарковского, известный русский поэт советского периода Арсений Тарковский, писал:

 

Я ветвь меньшая от ствола России,

Я плоть ее, и до листвы моей

Доходят жилы влажные, стальные,

Льняные, кровяные, костяные,

Прямые продолжения корней.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Я призван к жизни кровью всех рождений

И всех смертей, я жил во времена,

Когда народа безымянный гений

Немую плоть предметов и явлений

Одушевлял, даруя имена.

 

В фильме «Ташкент – город хлебный», поставленном по сценарию Андрея Тарковского, в будущем всемирно известного режиссёра, есть новые персонажи и сцены, которых не было в повести, в частности, появляются богатые и бедные узбеки, девушка Сауле в исполнении Натальи Аринбасаровой, уроженки Москвы, дочери матери-польки и отца-казаха, которая сама по себе является наглядным примером дружбы и приязни народов, выполняя и в кинокартине ту же роль. Фильм, хоть и в урезанном односерийном варианте, активно демонстрируется в советском и зарубежном прокате, в том числе и в Польше.

Продолжает переиздаваться и книга. К 1982 году повесть «Ташкент— город хлебный» вышла в 58 странах, переведена на 15 языков мира, а её общий тираж превысил 1 миллион 300 тысяч экземпляров. История повести и фильма «Ташкент – город хлебный» вспомнилась мне в пути.

…В полёте, в авиалайнере «Узбекских авиалиний» (Uzbekistan Airways) кормили так обильно и вкусно, что становилось понятно, что Ташкент, по-прежнему, «хлебный город», каким он был во времена союзного государства. Тогда на рейсе «Владивосток – Москва» бутерброды с чёрной икрой давали, потом её заменили на красную, а затем и вовсе давать перестали…

Поскольку в дальнейшем речь пойдёт о Празднике православной книги, мне часто придётся обращаться к разным книжным источникам, чтобы подкрепить свой рассказ мнением других авторов. Чтобы лучше понимать, как живёт нынешний Узбекистан и каково в нём положение русских, надо помнить о прошлом.

АНДРЕЙ ХВАЛИН

Фото автора.

(Продолжение следует)

 

Примечания:

[1] См., напр. о голоде в Оренбуржье: Футорянский Л. И., Лабузов В. А. Из истории Оренбургского края в период восстановления (1921–1927 гг.). – Оренбург, 1998. С. 8-9. О деятельности АРА в СССР. http://archive-khvalin.ru/pomoshh-golodayushhim/.

[2] И. Тхоржевский. «Возрождение» (Париж). № 995. 22 февраля. 1928.

[3] Хрусталев В.М. Великий князь Михаил Александрович. М., «Вече». 2008. С. 359.

Владимир Михайлович Хрусталёв — российский историк, писатель, публицист, архивист. Кандидат исторических наук, главный специалист Государственного Архива РФ. Автор многочисленных публикаций по истории гражданской войны, гибели представителей Дома Романовых. Дипломант XV открытого конкурса Издательского совета Русской Православной Церкви «Просвещение через книгу» за исследование «Романовы: от предательства до расстрела» (2020) в номинации «Лучшая книга по истории Русской Православной Церкви в XX веке и казачеству».

[4] «Два года первого века пролетарской эры». Юбилейный выпуск газет «Туркестанский Коммунист», «Известия ЦИК Советов Турк. Республики» и «Красный Фронт» 7-10 ноября 1919 г. Ленин, В. И. Полное собрание сочинений. — 5-е изд. — М.: Политиздат, 1974. — Т. 39. Июнь — декабрь 1919. — С. 304.