Торжество Православия и Патриарх Кирилл
Праздник Торжества Православия неразрывно связан с преодолением иконоборческой ереси.
В конце VIII века в Церкви обозначилась новая ересь — иконоборчество. Иконоборцы отрицали почитание земной святости Матери Божией и святых Божиих угодников и обвиняли православных в поклонении тварному созданию — иконе. Вокруг вопроса о почитании икон возникла ожесточенная борьба. На защиту святыни поднялись многие верующие, на которых обрушились тяжкие гонения.
Все это потребовало дать полное учение Церкви об иконе, ясно и четко определить его, восстанавливая иконопочитание наравне с почитанием Святого Креста и Святого Евангелия.
Жестокое гонение на св. иконы, которое воздвиг император Лев Исавриец, продолжалось и при его сыне и внуке. В 787 году против этой иконоборческой ереси царицею Ириною созван был Седьмой Вселенский Собор в г. Никее, на который явились 367 отцов (в ходе Собора их численность колебалась).
Святые отцы VII Вселенского Собора собрали церковный опыт почитания святых икон с первых времен, обосновали его и сформулировали догмат об иконопочитании на все времена и для всех народов, которые исповедуют Православную веру.
По мнению церковного историка Ф.И. Успенского, прочитанный на седьмом заседании 13 октября соборный орос «имеет большое значение в истории Восточной Церкви как последний, в сущности, акт соборной Вселенской Церкви, как основной документ, на который ссылались и могут ссылаться Западная и Восточная Церкви в своих сношениях. Уже и то имеет значение, что заключительное определение было прочитано южноитальянским епископом Феодором и что в нем нашли себе применение дальнейшие стадии догматического учения после составления символа; кроме того, в нем в окончательной полноте и подробности обосновано учение Церкви о поклонении святым иконам»[1].
Догмат об иконопочитании Трехсот шестидесяти седми святых отец Седьмого Вселенского Собора, Никейского, звучит следующим образом:
«Храним не нововводно все, писанием или без писания установленные для нас Церковные предания, от них же едино есть иконного живописания изображение, яко повествованию Евангельския проповеди согласующее, и служащее нам ко уверению истинного, а не воображаемого воплощения Бога Слова, и к подобной пользе. Яже бо едино другим указуются, несомненно едино другим уясняются. Сим тако сущим, аки царским путем шествующе, последующе Богоглаголивому учению Святых Отец наших и преданию Кафолическия Церкве, (вемы бо, яко сия есть Духа Святого в ней живущего), со всякою достоверностию и тщательным рассмотрением определяем:
подобно изображению честного и животворящего Креста, полагати во святых Божиих церквах, на священных сосудах и одеждах, на стенах и на досках, в домах и на путях честные и святые иконы, написанные красками и из дробных камений и из другого способного к тому вещества устрояемые, якоже иконы Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и непорочныя Владычицы нашея святыя Богородицы, такожде и честных ангелов, и всех святых и преподобных мужей. Елико бо часто чрез изображение на иконах видимы бывают, потолику взирающии на оныя подвизаемы бывают воспоминати и любити первообразных им, и чествовати их лобызанием и почитательным поклонением, не истинным, по вере нашей, Богопоклонением, еже подобает единому Божескому естеству, но почитанием по тому образу, якоже изображению честного и животворящего Креста и святому Евангелию и прочим святыням фимиамом и поставлением свечей честь воздается, яковый и у древних благочестный обычай был. Ибо честь, воздаваемая образу, преходит к первообразному, и покланяющийся иконе поклоняется существу изображенного на ней. Тако бо утверждается учение Святых Отец наших, сиесть предание Кафолическия Церкве, от конец до конец земли приявшия Евангелие»[2].
Таким образом, Святые отцы провозгласили, что иконопочитание — это законоположение и Предание Церкви, оно направляется и вдохновляется Святым Духом, живущим в Церкви. Изобразительность икон неразлучна с евангельским повествованием. И то, что слово евангельское сообщает нам через слух, то же самое икона показывает через изображение.
Седьмой Собор утвердил, что иконопись есть особая форма откровения Божественной реальности и через Богослужение и икону Божественное откровение становится достоянием верующих. Через икону, как и через Священное Писание, мы не только узнаем о Боге, мы познаем Бога; через иконы святых угодников Божиих мы прикасаемся к преображенному человеку, причастнику Божественной жизни; через икону мы получаем всеосвящающую благодать Святого Духа.
Однако сам характер (modus) чествования икон в соборном оросе подробно не раскрывается, поскольку Святые отцы, возгласив на нем «вечную память» преп. Иоанну Дамаскину, признали труды этого защитника иконопочитания достойными Собора и безусловно истинными по этому вопросу.
Начиная с первых иконоборческих выступлений Льва III, во второй половине 20-х годов, преп. Иоанн составил одно за другим «Три слова в защиту святых икон», в которых помимо прочего, утверждает правила иконопочитания. Он проводит различие между двумя видами поклонения: один из них называется греческим словом «лятрия» (на слав. язык это переводится словом «служение») и этот вид почитания нужно воздавать одному только Богу. От «лятрия» отличается «поклонение» – «проскинисос», которое можно воздавать всему, что Божественно, всему, что имеет то или иное причастие к Божественной славе и Божественной власти. В основу всей своей аргументации преподобный Иоанн Дамаскин полагает христологический аргумент – изображение Христа Спасителя. Следовательно, вообще всякое изображение на иконе возможно, потому что Сын Божий пожелал стать человеком.
Окончательное Торжество Православия над ересью иконоборчества в мире наступит позже, после окончания второго периода гонений. Но прочный догматический фундамент в основание этой победы православного христианства над одной из крупнейших христологических ересей заложили именно Святые отцы Седьмого Вселенского Собора.
Но и в дальнейшем иконоборчество, с одной стороны, и учение Церкви о почитании святых икон, с другой стороны, вызывали очень большой интерес и совершенно различную оценку. В Католической Церкви упор был сделан на психологическую и эстетическую стороны иконы. Сейчас в связи с усиливающейся католической экспансией в России, с новой силой разгорелись споры между православными и католиками по поводу иконописания. Исходя по сути из одного положения, оппоненты приходят к разным выводам.
Так, например, один из современных прокатолических исследователей утверждает, что на Востоке из-за схизмы и ее последствий (исихазм и т.д.) развитие иконы происходило не всегда согласно с церковным учением, что современное восточное богословие иконы практически имеет мало общего с богословием Отцов VII Вселенского Собора, тогда как на Западе икона до недавнего времени развивалась в целом согласно учению Отцов Церкви[3].
После произошедшей в XVI в. на Западе Реформации протестанты различных толков выступали как умеренные или неумеренные иконоборцы. Продолжают они, в том числе и наши отечественные, выступать в этой роли до сих пор. Только одна Православная Церковь остается верна решениям Пято-Шестого и Седьмого Вселенского Соборов, не отвергаясь принятых ими догматов и канонов, и не впадая в еретические нововведения.
Каждый день Святая Церковь прославляет иконы Матери Божией, празднует память святых Божиих угодников. Их иконы кладут перед нами на аналой для поклонения, и живой религиозный опыт каждого из нас, опыт нашего постепенного преображения через них, делает нас верными чадами Святой Православной Церкви. И это истинное воплощение в мире трудов святых отцов VII Вселенского Собора. Именно поэтому из всех побед над множеством разнообразных ересей одна только победа над иконоборчеством и восстановление иконопочитания была провозглашена Торжеством Православия. А вера отцов Семи Вселенских Соборов есть вечная и непреложная основа Православия.
Как отметил в своей проповеди 20 марта 2016 года в Неделю первую Великого поста и Торжества Православия в Храме Христа Спасителя в Москве Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, «в 843 году, когда был учрежден праздник Торжества Православия, все думали, что на этом борьба с ересями закончена. Но ведь не закончилось, и даже сегодня ереси не просто существуют — они атакуют Церковь. Что же такое ересь? Конечно, ее источник — не только человеческие заблуждения. Поелику эти заблуждения наполняются огромной разрушительной энергией, становится ясно, что в их основе человеческая гордыня, а отец гордости есть дьявол. Поэтому ересь всегда ставит себя выше Церкви. Еретик считает, что только он знает правильный путь, а все остальные заблуждаются. Достаточно вспомнить Ария: чтобы обличить его страшную ересь, согласно которой Христос — не Бог, а лишь творение, нужно было Вселенский Собор собирать, и дискуссии не были спокойными. До того были сильны эмоции, что, по преданию, святитель Николай ударил Ария по лицу. Но православные епископы понимали: если они сдадут веру, то погубят Церковь. Ведь ересь — это заблуждение, которое касается не частных аспектов, но атакует саму сущность церковной жизни, более того, веру в Бога. Уже давно врагам Церкви стало ясно, что прямым отрицанием Бога цели не достичь. А вот если прибегнуть к зломыслию, если попытаться навязать некую систему философских взглядов, особенно заручившись поддержкой светской власти, то возникают соблазны, грозящие Церковь разрушить.
Вот и сегодня мы стоим перед очень опасным, на мой взгляд, явлением в философской, политической и духовной жизни. В Новое время возникло убеждение, что главным фактором, определяющим жизнь человека, а значит, и общества, является сам человек. Несомненно, это ересь, и не менее опасная, чем арианство. До того считалось, что Бог управляет миром через законы, которые Он создал, и обществом человеческим — на основе нравственного закона, который Он открыл в слове Своем и отобразил в человеческой совести. Поэтому законы человеческие старались привести в соответствие с Божиим законом; Бог и совесть были главным судией, а главным авторитетом для человеческого суда был Божий закон. Но наступило время, когда эту непреложную истину поставили под сомнение и сказали: «Нет, Бог тут ни при чем. Каждый имеет право верить, но это его личное дело, ведь есть и неверующие. Всякий индивидуум обладает особыми правами, в том числе определять для самого себя, что хорошо, а что плохо. Значит, должен быть некий универсальный критерий истины, а таковым может быть только человек и его права, и жизнь общества должна формироваться на основе непререкаемого авторитета человеческой личности».
Так началось революционное изгнание Бога из человеческой жизни. Вначале это явление охватило Западную Европу, Америку, а потом и Россию. Наша революция проходила под теми же знаменами и тем же девизом — разрушить до основания старый мир, тот самый, в центре которого — Бог. Мы испили тяжкую чашу страданий, и народ наш явил множество мучеников и исповедников. (…) И народ наш, как известно, прошел через все испытания и выстоял.
Но сегодня идея жизни без Бога распространяется с новой силой уже в масштабах целой планеты. Мы видим, как во многих процветающих странах предпринимаются усилия утвердить на законодательном уровне право выбора любого пути, в том числе самого греховного, идущего вразрез со словом Божиим. Это опасное явление в жизни современного человечества получило название «дехристианизация». Наверное, подобные философские взгляды нельзя было бы назвать ересью, если бы многие христиане их не приняли и не поставили права человека выше, чем слово Божие. Поэтому мы говорим сегодня о глобальной ереси человекопоклонничества — нового вида идолопоклонства, исторгающего Бога из человеческой жизни. Ничего подобного в глобальном масштабе никогда не было. Именно на преодоление этой главной ереси современности, которая может привести к апокалиптическим событиям, Церковь должна направить сегодня силу своего слова и мысли. Все это мы формулируем очень просто — мы должны защищать Православие, как защищали его отцы VII Вселенского Собора, как защитили его Патриарх Мефодий и императрица Феодора с сонмом иерархов, как защитили его святитель Марк Эфесский и наши исповедники и новомученики Церкви Русской»[4].
Деяния Седьмого Вселенского Собора неразрывно связаны с утверждением в Церкви христологического догмата о Боговоплощении и об иконопочитании. Этим судьбоносным соборным решениям в современном мире остается верна, в отличие от католиков и протестантов, одна только Православная Церковь, чем и обусловлен, как неослабевающий повсюду интерес к древнерусской иконописи, так и обращение к опыту Русской Православной Церкви в борьбе с ересями и ересиархами ради Торжества Православия во веки веков.
Примечания:
[1] Успенский Ф.И. История Византийской Империи VI-IX вв. М., 1996. С. 668.
[2] Книга правил святых апостол, святых Соборов Вселенских и Поместных и святых отец. М., 1893. Репринт СПб., 1993. С. 7-8.
[3] Рыжов Ю. Философия иконы в традиции Востока и Запада. URL: http: //www. binetti.ru/studia/ryzhov_2.shtml
[4] Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси. http: //www. patriarchia. ru/db/print/4410951.html