Загадка трех «П», часть 2

В год столетия начала гонений на Русскую Православную Церковь и русский народ нас вновь, как в февральско-октябрьскую революцию 1917 года, пытаются разделить на консерваторов и либералов, «белых» и «красных», увести от понимания сути продолжающегося на Руси иноверного и иноземного ига. Освобождение от этого ига, страшнейшего даже по сравнению с монголо-татарским и польско-литовским, возможно только при возвращении на прерванный исторический имперский, державный путь, по которому вел Россию святой Царь-мученик Николай II Александрович. Поэтому и предпринимаются колоссальные усилия, в первую очередь среди православного народа, чтобы подменить светлый образ «хозяина земли русской» на фигуры «белых» вождей или коммунистических правителей страны. «Промывка мозгов» населения предпринималась неоднократно в течение республиканского периода российской истории. Искусственно раскрученная ныне вакханалия вокруг «сталинизации» страны, «святых девяностых» преследует главную цель: сохранить статус-кво власти наследников февральско-октябрьского переворота, не допустить освобождения России от длящегося с 1917 года иноверного и иноземного ига.

Статья «Загадка трех «П», раскрывающая приемы манипулирования массовым сознанием россиян, была написана более четверти века назад и опубликована в малотиражном журнале «Дальневосточная панорама» (Владивосток, № 1, 1991. С 131-136). Перечитав ее сегодня, убедился в актуальности своей давней работы, поэтому предлагаю вниманию читателей «Имперского архива». Будем помнить, яко опасно ходим, в канун столетия христоподражательной жертвы святой Царской Семьи на Екатеринбургской Голгофе.

 

+       +       +

 

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Начало см.: Часть первая

 

Политическая песня – скверная песня.

 Гете «Фауст».

 

Посмотрите на его постную физиономию

и сличите с теми звучными стихами, которые

он сочинил к 1 Мая: Хе-хе-хе… «Взвейтесь!»

да «Развейтесь!!» А вы загляните к нему внутрь,

что он там думает.- вы ахнете!

 

М. Булгаков «Мастер и Маргарита»

 

 

63-й: была ли «оттепель»?

Легенда о «хрущевской оттепели» долго и упорно вдалбливалась в наши головы, подготавливая следующий этап «прыжка в пропасть»: перестройка – это революция, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Страницы «Тихоокеанского комсомольца» шестьдесят третьего года переполнены «вольнолюбивыми» рассказами, рецензиями, стихотворными подборками И. Фаликова, В. Пономаренко, Ю. Кашука, И. Рабеко и других авторов. Однако все они не преступают рамок неотмененной пятьдесят восьмой статьи. Что из того, что не стало здравиц и меньше «краснодатских» стихов и исчезло одно-единствеиное имя? Сравните, например, «Коммуниста» В. Харитонова (номер за 13 сентября) со стихами, приводившимися выше:

 

Возмужал ты в борьбе за свободу

И душой справедливою чист,

Верный сын трудового народа,

Коммунист, коммунист!

 

Зачем надо было славить нового здравствующего генсека, неизвестно чем могущего кончить в любой момент, когда безопаснее и вернее поклясться в преданности разом всей партии, коммунистической идее, ни на йоту не изменившейся (извивы тактики не в счет) за прошедшее десятилетие и, как и прежде, пронизывающей все сферы существования отдельно взятого советского человека? Вот, один из характерных текстов на эту тему – А. Кошеида «У качала начал»:

 

Славься, Учитель учителей,

Обучающий сыновей

Землю пахать.

Сталь выплавлять,

Строить мосты,

Счастье искать,

ты –

Партия коммунистов!

 

Как видим, дело не в персоналиях, а в принципе. Развенчание культа личности, заморозки после оттепели – это все поверхностно политические байки в пользу бедных. Линия раздела проходила не здесь. Ее верно уловил Ю. Кашук, поэт и журналист, четко сформулировав в номере за 11 августа в рецензии на фильм «Русское чудо»: «Бессмысленность, тупость, жестокость самодержавияи – и великие ленинские планы создания коммунистического общества. Бессилие, нищета, фантастическая отсталость России – и космический взлет. Гагарин! Честное слово, увидя Юрия на экране после дурака-царя, зверей-интервентов и лошадей на веревках, я был счастлив не меньше, чем 12 апреля!»

Любопытная деталь: в 1989 году автор отметил тридцатилетие сотрудничества с молодежной газетой, поместив 3 июня подборку поэтических опытов разных лет. Так вот, в стихотворении «У надгробия ХVI века», датированном 68-м годом, в бессилии постичь подвижничество «Христовой невесты», поэт признается:

 

Тело тленно и дело тленно,

и веков непроглядна мгла.

Мать-игуменья, мать Елена,

Лена Девочкина — жила.

Ничего я о ней не знаю,

ничего узнать не смогу…

Слава Богу, хоть не солгу.

 

По стилистике и легковесно панибратскому отношению к истории, предкам «У надгробия…» напоминает поэзию раннего А. Вознесенского. Но в целом стихотворение окрашено чувством милосердия, пониманием связи всех — ныне живущих и ушедших в мир иной, хотя в основе такого единения и лежит, по автору, тривиальная рационалистическая мысль о тленности «тела и дела». А вот в маленькой рецензии на фильм ни этого чувства, ни даже банального взгляда на исторический процесс нет; а есть – жесткий идеологический барьер между «темным проклятым» прошлым (до 1917 года) и светлым социалистическим настоящим, благополучно преодолевшим «культ личности» и вырвавшимся в космос. Не в осуждение говорю, а просто констатирую факт, понимая ангажированность журналиста и поэта социальным заказом – писать о российском прошлом как надо. Другое дело, что бесследно никому никакая ложь не проходит – «есть высший суд…»

Возможность поэтически-политических мистификаций основывалась на абсолютной закрытости правдивой информации, когда речь заходила о прошлом Российской Империи, что позволяло при почти тотальном уничтожении «бывших» образованных слоев создавать сусальные картинки революции, превращая ее самое и «ленинскую гвардию» в некий абсолютный идеал. С другой стороны, так как реальная жизнь все больше свидетельствовала о расхождении велиречивых слов и дел коммунистов, все труднее становилось отыскивать беспроигрышные моменты в настоящем, чтобы обыграть их в политических стихах. Поэтому наряду с «космическими взлетами» и гигантскими разорительными стройками «успехами», обеспеченными партией, уже объявлялись обыкновенные профессиональные занятия людей да и сама возможность «свободно» жить на воле, а не в концлагере.

 

(Продолжение следует)