В.В. Шульгин и джаз

Первая мировая и гражданская война разделила Россию на советскую и зарубежную. В историографии период между двумя мировыми войнами получил наименование INTERBELLUM или, по-русски, МЕЖВОЙНА. Осмыслению русской национальной зарубежной мыслью процессов и событий, приведших к грандиозным военным столкновениям в истории человечества, их урокам и последствиям посвящен новый проект «Имперского архива» INTERBELLUM/МЕЖВОЙНА. Для свободной мысли нет железного занавеса, и дух дышит, где хочет.

АНДРЕЙ ХВАЛИН

+

ДЖАЗ -БАНД

Танцуют, пока не могут драться.

Каким образом происходит, что «шайка международных мерзавцев» держит в страхе, можно сказать, – весь мир? Эту фразу часто можно слышать от недоумевающих людей разных национальностей.

Действительно, как это происходит?

Я (т.е. автор статьи – В.В. Шульгин – А.Х. См. прим.) понял это однажды в совершенно неподходящую минуту: я смотрел на пары, которые в святом увлечении брыкали воздух ногами, как недавно родившиеся козлики. Это была мистерия Чарльстона[1]…

Главным последствием Мировой войны (т.е. Первой мировой войны 1914-1918 гг. – А.Х.) была моральная усталость. Усталость эта коснулась всех воевавших стран, но вовсе не в одинаковой мере разных частей народа каждой страны. Естественно, что устали только те, кто воевал. Кто же именно воевал?

Воевали не только те, кто непосредственно подставлял свою голову под пули. Воевали и те, кто свою душу вкладывал в дело войны. Ещё неизвестно, кто больше воюет, воин ли, несущий тягости окопов, или его близкие, вечно ожидающие роковой телеграммы. Получившие, наконец, её, телеграмму, эти, может быть, устали больше всех. Им трудно справиться со своей горестной душой.

Как не поднять плакучей иве

Своих поникнувших ветвей…[2]

Воевали и те, кто проводил бессонные ночи, болея за родину; воевали государственные люди, поседевшие в тяжких заботах; воевали все те, кто горел в эти страшные годы, чьё сердце билось одним биением с исполинским трепетом страны…

Но все ли так чувствовали? О, нет, далеко не все. Были такие, что «не воевали».

Не воевали те, кто был психически чужд своему отечеству. Не воевали те, кому было безразлично, кто победит; кто не радовался успехам и не отчаивался от поражений; кто жил в другом мире идей; кто готовился к иным боям. Эти сохранили свои силы, не растрачивая их на «буржуазные волнения». Таковыми были именно те «международные мерзавцы», которые нынче доставляют столько забот. Все они дезертировали из своих отечеств в другие страны и «в качестве иностранцев» сберегли себя физически и психически. Где воевали, на каком фронте – Ленин, Троцкий и вся эта банда? Притаившись, они «амбюскировались» (с фр. затаились, укрылись в засаде -А.Х.) в кустах «уклонения», тщательно сохраняя себя для будущего.

И в конце Мировой войны, когда патриотическое население, которое отдавало все свои силы в международной борьбе, было уже утомлено, вымотано, измучено, а частью просто истреблено, эти выступили свеженькими, бодрыми, полными сил.

Однако, этой «банде вождей» нужна была армия. И притом тоже «неутомлённая» армия. Оказалась ли она налицо?

Оказалась, и притом во всех странах. Эта армия была фабричные рабочие (в некоторой своей части, разумеется). Ведь они во всех странах были освобождены от необходимости идти на фронт. Они были оставлены у станков, где они для дела войны были нужнее. И в то время, когда остальное население, сельское и городское, изматывалось и истреблялось в окопах, эти фабричные рабочие сохранялись у станков, причём, жизнь их с материальной стороны была обставлена превосходно, по крайней мере, гораздо лучше, чем в мирное время.

В этой «неутомленной» среде, к тому же давно обработанной в политическом отношении, банда «международных мерзавцев» рекрутировала кадры для своих полков.

Что же удивительного, что Европа бессильна против московских пиратов. Они навербовали во всём мире самые бодрые элементы. Условия Мировой войны были таковы, что именно эти элементы должны были быть пощажены при всеобщем моральном и психическом истреблении. Сидя в Москве, вожди ими командуют во всех странах. Против этих «сохранившихся» элементов стоит остальное население, обессиленное Мировой войной. Оно ещё совсем слабенькое, как после тяжкой болезни. Оно находится во власти какой-то полудетской психики, свойственной выздоравливающим. Оно неспособно к мужественным действиям. Соответственно этому своему состоянию, это население наивно пляшет, с увлечением предаваясь подвигам на дансингах (т.е. в танцевальных залах – А.Х.). За это его нельзя винить: оно упражняет свои силы в той мере и форме, которая ему сейчас доступна. Мужество, конечно, к нему вернётся, но надо дать срокам, их же не прейдеши, свершиться.

Что это именно так, т. е. что нынешняя психика именно такова, – это можно очень ярко видеть на примере Англии.

Вспомним 1914 год. Что, собственно, заставило Англию принять участие в Мировой войне? Этической причиной, очень красиво использованной, оказалось то обстоятельство, что Англия в ряду прочих держав гарантировала неприкосновенность Бельгии. Германия, которая её тоже гарантировала, устами Императора Вильгельма объявила, что «международные договоры — суть клочки бумажки». Англия ответила, что, наоборот, для неё, Англии, её подпись священна: раз она обещалась защищать Бельгию, она это и выполнит. И объявила Германии войну. Материальная же причина, заставившая Англию воевать, была та, что Германия давно уже занималась лихорадочным военно-морским строительством. Флот этот был явственно направлен против Англии. В случае победы Германии над Францией и Россией германский флот, и без того уже очень большой, мог быть доведён до такой силы, что Англии угрожала бы серьёзная опасность. Англия предпочла не дожидаться этого времени и приняла участие в войне, чтобы уничтожить немецкий военный флот, что, как известно, и было достигнуто в результате войны.

Всё это было совершенно ясно государственным людям. Но достойно удивления, как ответили рядовые англичане на решение своего правительства принять участие в чудовищной войне, только в предвидении какой-то будущей, отнюдь не непосредственной опасности… Четыре миллиона человек явилось в военное министерство, как только английское правительство объявило призыв добровольцев. Другими словами, из каждых пяти мужчин один добровольно пошёл в строй. Это показало, что население прекрасно поняло своё правительство и, поняв, исполнило свой долг перед родиной на двенадцать баллов.

Так было. Обратимся теперь к настоящему положению дел. Сейчас (т.е. в 1927 г., когда опубликована статья – А.Х.) опасность для Англии во много раз явственнее, непосредственнее, грознее. Не «когда-то», как было в 1914 году (ибо сколько лет прошло бы, пока Германия достроила бы свой флот!), надо ждать грозы, а можно сказать на пороге стоит беда. «Интернационал» задался совершенно явной целью: поднять цветных против белых и прежде всего против англичан. К этой своей цели он идёт гигантскими шагами. Жёлтая опасность уже не призрак, рисовавшийся Императору Вильгельму, а совершенно реальный факт. За жёлтой опасностью не сегодня-завтра встанет «чёрная». Проснётся двухсотмиллионная Индия. Источник сего кровавого безумия, разливающегося по миру, ясен: Москва.

Если бы таково было положение Англии в 1914 году, война была бы уже объявлена. Были бы пушены к ход все мировые пружины, и против «международных мерзавцев» стояла бы грозная коалиция «международных полисменов», которая скрутила бы московских бандитов и водрузила бы их на электрический стул.

Что же мешает сделать это теперь?

Психическая усталость. Патриотические секторы народов, те, которые одни могли бы исполнить эту задачу, ещё не оправились от напряжения Мировой войны. Поэтому им пока что милей джаз-банд. И они танцуют, ибо ещё не могут драться…

В. Шульгин[3].

«Возрождение» (Париж). № 706, 9 мая 1927 года.

Примечания:

[1] Джаз-бэнд — музыкальный ансамбль, играющий джазовую музыку. Как род музыкального искусства джаз сложился в результате синтеза двух музыкальных культур, европейской и африканской. Джаз как явление возник в конце XIX — начале XX века на юге США и быстро распространился во многих странах, включая Европу.

16 декабря 2009 года Палата представителей США приняла резолюцию, «подтверждающую джаз как национальное достояние» Соединённых Штатов Америки.

Истоки джазовой музыки на юго-восточном побережье Соединённых Штатов зародились в Чарльстоне, Южная Каролина, — одном из немногих мест в Западном полушарии, где Африка взаимодействовала с Европой, создавая культуру Нового Света. … Чарльстон был жемчужиной Британской империи до Американской революции и североамериканской колыбелью работорговли, как и другие инкубаторы по эту сторону Атлантического океана, такие как Гавана на Кубе и Сальвадор в Бразилии. … Чарльстонский джаз появился благодаря порабощённым африканским барабанщикам, чернокожим барабанщикам, служившим в белых ополчениях, военным оркестрам и духовым оркестрам сообществ.

[2] Строки из стихотворения Н. Некрасова «Внимая ужасам войны» 1855 года как отклика на Крымскую кампанию:

Внимая ужасам войны,

При каждой новой жертве боя

Мне жаль не друга, не жены,

Мне жаль не самого героя…

Увы! утешится жена,

И друга лучший друг забудет;

Но где-то есть душа одна –

Она до гроба помнить будет!

Средь лицемерных наших дел

И всякой пошлости, и прозы

Одни я в мире подсмотрел

Святые, искренние слёзы –

То слёзы бедных матерей!

Им не забыть своих детей,

Погибших на кровавой ниве,

Как не поднять плакучей иве

Своих поникнувших ветвей…

[3] Шульгин Василий Витальевич (1878-1976) – российский политический деятель, публицист. Родился в Киеве в семье историка Виталия Шульгина. После смерти отца мальчика воспитывал отчим, ученый-экономист Дмитрий Пихно, редактор монархической газеты «Киевлянин», впоследствии — член Государственного Совета. Окончил юридический факультет Киевского университета в 1900 году, ещё год учился в Киевском политехническом институте.

После учёбы избран земским гласным, почётным мировым судьёй, стал ведущим журналистом «Киевлянина». Депутат II, III и IV Государственной думы от Волынской губернии, входил во фракцию правых, участвовал в деятельности монархических организаций: Русского собрания (1911-1913), Главной палаты Русского народного союза им. Михаила Архангела и др. Депутатскую деятельность в Госдуме совмещал с работой в газете «Киевлянин», которую возглавил в 1913 году.

После начала Первой мировой войны пошёл на фронт добровольцем. В звании прапорщика 166-го Ровенского пехотного полка Юго-Западного фронта участвовал в боях. Был ранен, после ранения возглавлял земский передовой перевязочно-питательный отряд.

В марте (феврале по старому стилю) 1917 года был избран в состав Временного комитета Государственной Думы. 15 марта (2 марта по старому стилю) он, вместе с Александром Гучковым, был направлен в Псков, где вынудил Государя Императора Николая Второго на передачу верховной власти своему младшему брату Великому Князю Михаилу Александровичу. На следующий день — 16 марта (3 марта по старому стилю) присутствовал при отказе Великого Князя Михаила Александровича принять престол до выражения воли народа России посредством Учредительного собрания.

Впоследствии болезненно воспринимал своё участие в революции и фактическое соучастие в свержении и убийстве святой Царской Семьи. Пытаясь оправдаться, В.В. Шульгин писал: «С Царём и с Царицей моя жизнь будет связана до последних дней моих, хотя они где-то в ином мире, а я продолжаю жить — в этом. И эта связь не уменьшается с течением времени. Наоборот, она растёт с каждым годом. И сейчас, в 1966 году, эта связанность как будто достигла своего предела, ‒ отмечал Шульгин. ‒ Каждый человек в бывшей России, если подумает о последнем русском Царе Николае II, непременно, припомнит и меня, Шульгина. И обратно. Если кто знакомится со мной, то неизбежно в его уме появится тень монарха, который вручил мне отречение от престола 50 лет тому назад». Считая, что «и Государь, и верноподданный, дерзнувший просить об отречении, были жертвой обстоятельств, неумолимых и неотвратимых», Шульгин писал: «Да, я принял отречение для того, чтобы Царя не убили, как Павла I, Петра III, Александра II-го… Но Николая II всё же убили! И потому, и потому я осуждён: Мне не удалось спасти Царя, Царицу, их детей и родственников. Не удалось! Точно я завёрнут в свиток из колючей проволоки, которая ранит меня при каждом к ней прикосновении». Поэтому, завещал Шульгин, «молиться надо и за нас, сугубо грешных, бессильных, безвольных и безнадёжных путаников. Не оправданием, а лишь смягчением нашей вины может быть то обстоятельство, что мы запутались в паутине, сотканной из трагических противоречий нашего века…».

Шульгин не раз обращался памятью к той холодной, ветреной ночи на глухой псковской станции, где решались исторические судьбы России. Среди множества деталей в его сознании запечатлелась одна, казалось бы, совсем маловажная. Когда всё уже было кончено, и Гучков с Шульгиным, усталые, в помятых, как приехали, пиджаках вышли из вагона бывшего Царя, к Шульгину подошёл кто-то из свиты. Прощаясь, он тихо сказал: «Вот что, Шульгин, что там будет когда-нибудь, кто знает. Но этого «пиджачка» мы вам не забудем…»

Осенью 1917 года переехал в Киев, где возглавил «Русский национальный союз». После Октябрьской революции создал в Киеве подпольную организацию «Азбука» с целью борьбы с большевизмом. В ноябре-декабре 1917 года отправился на Дон в Новочеркасск, участвовал в создании белой Добровольческой армии. С конца 1918 года редактировал газету «Россия» (позже — «Великая Россия»), отстаивая монархические и националистические принципы. В эмиграции жил в Болгарии, Германии, Чехии, Франции, Югославии.

В 1925-1926 годах тайно побывал в Советской России, увидел нэповскую страну и описал увиденное в книге «Три столицы», отдав должное «успехам» новой власти. Вскоре выяснилось, что ОГПУ организовало и наблюдало за ним во время его поездки, что подорвало доверие к Шульгину в эмигрантских кругах. С 1931 года жил в Югославии в городе Сремские Карловцы.

В 1944 году советские войска вступили в Югославию. В декабре 1944 года был задержан, вывезен через Венгрию в Москву, где 31 января 1945 года был оформлен его арест как «активного члена белогвардейской организации «Русский Общевоинский Союз», и после следствия по его делу, проходившего более двух лет, был приговорён по статьям 58-4, 58-6 часть 1, 58-8 и 58-11 УК РСФСР постановлением особого совещания при МГБ от 12 июля 1947 года к 25 годам заключения за «антисоветскую деятельность» (что было заменой отменённой в то время смертной казни).

После двенадцати лет в тюрьме, во «Владимирском централе», был освобождён в 1956 году по амнистии, жил во Владимире под надзором. Использовался советской властью по мере надобности, был приглашён в качестве гостя на XXII съезд КПСС, стал героем историко-публицистического фильма режиссера Фридриха Эрмлера «Перед судом истории» (авторы сценария Михаил Блейман, Владимир Вайншток. Операторы Моисей (Михаил) Магид, Лев Сокольский. Киностудия «Ленфильм», 1965 год).

Автор исторического романа «Приключения князя Воронецкого» (1-я ч. 1914, 2-я ч. 1934), статей, мемуарных очерков («1920», «Дни»), книг «Три столицы: Путешествие в красную Россию» (Париж, 1927), «Что нам в них не нравится: Об антисемитизме в России» (1929), сборника статей «Письма к русским эмигрантам» (1961), «Годы: Воспоминания бывшего члена Государственной Думы» (1979) и др.

По заключению Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 12 ноября 2001 года был реабилитирован. В 2008 году во Владимире на доме № 1 по улице Фейгина, где Шульгин жил с 1960 года по 1976 год, установлена мемориальная доска.

Как русская классическая литература вышла из гоголевской шинели, так нынешний российский «монархизм» вышел из шульгинского «пиджачка». До 2-го марта 1917 года предстать верноподданному перед Государем, Помазанником Божиим, в мятом пиджаке и несвежей рубашке – было немыслимо. После роковой даты началось стремительное разрушение прежней жизни – наступали голод, холод, разруха, террор. А на первый взгляд, всего лишь мелкая деталь – депутаты Государственной Думы предстали перед лицом своего Государя в ненадлежащем виде.

Василий Витальевич Шульгин скончался на 99-м году жизни в 11-м часу утра в воскресенье, 15 февраля 1976 г., на Сретенье Господне. Умер и похоронен во Владимире. Господь даровал ему долгое страдание и покаяние. Но «пиджачок» его русские люди не забудут…