Недавнее — ИМПЕРСКИЙ АРХИВ

Пребывание Государя Николая II во Франции

«ПАРИЖСКАЯ ТЕТРАДЬ» получена из Франции вместе с другими историческими артефактами русского рассеяния, возникшего в мире после революции 1917 года. Она собиралась на протяжении многих лет одним русским эмигрантом и представляет собой сборник вырезок из русскоязычных газет, издаваемых во Франции. Они посвящены осмыслению остросовременной для нынешней России темы: как стало возможным свержение монархии и революция? Также в статьях речь идет о судьбах Царской Семьи, других членов Династии Романовых, об исторических принципах российской государственности. Газетные вырезки читались с превеликим вниманием: они испещрены подчеркиванием красным и синим карандашами. В том, что прославление святых Царских мучеников, в конце концов, состоялось всей полнотой Русской Православной Церкви, есть вклад авторов статей из ПАРИЖСКОЙ ТЕТРАДИ и ее составителя. Благодарю их и помню.

Монархический Париж является неотъемлемой частью Русского мира. Он тесно связан с нашей родиной и питается ее живительными силами, выражаемыми понятием Святая Русь. Ныне Россию и Францию, помимо прочего, объединяет молитва Царственным страстотерпцам. Поэтому у франко-российского союза есть будущее.

Весенний день. Солнце горит на зеленых волнах Сены. По набережным бесконечной линией тянутся лари (в данном случае – магазинчики, лавки – А.Х.). Вереницей проходит публика. Книги французские, немецкие, английские, гравюры, картины, ноты… и снова книги, книги… нет только русских книг.

Далеко в конце связка переплетов брошена на пыльном парапете. Замечает взор знакомый герб. Да, это он, — «двуязычный и двуглавый всероссийский наш орел».

«Le Tzar et lа Tzarine en France. Hommage au Tzar» (с фр. «Царь и Царица во Франции. Приношение Царю» — А.Х.). Издание, посвященное пребыванию во Франции в 1896 году Государя Николая II. Превосходная французская книга, изданная в Париже, с фотографиями и гравюрами.

Недавнее — Обложка книги Hommage au Tsar. François Coppéee. Le Tsar et la tsarine en France. «Царь и царица во Франции. Посвящается царю». — Париж: Le Journal, 1896.

С интересом проходят страницы, посвященные описаниям торжеств в честь Русского Императора. Тени прошлого живут, воскресая в памяти величавые образы Российского Государства, его международной роли, его политического значения, восстановляя оценку франко-русского союза, как когда-то его оценивало французское правительство и народ того самого Парижа, где текут ныне наши эмигрантские дни.

Поэтическое предисловие написано Франсуа Коппэ[1]. Вся радость Франции,заключившей союз с мощной северной Империей, бьется и трепещет в каждой фразе.

«Что взял, старый Бисмарк! Теперь всё по другому. Возьмём мы немцев в тиски с двух сторон»…

« О чём думает молодой Император… Мечтает ли Он о вечном идеале славянства. Хочет ли отбросить за Босфор турок и водрузить православный крест на святой Софии. Но если поскачут казачьи кони по улицам Стамбула, в тот же день возьмут на караул французские батальоны в Страсбурге перед памятником Клеберу»[2]…

«Вот те мысли, – пишет маститый академик, — которые волновали более миллиона французов, съехавшихся при проезде русского Царя; вот настроения, которые придавали пребыванию Его в Париже столь торжественный характер».

Картины былого величия… Знакомое лицо, молодое еще тогда, но уже грустное, смотрит со страниц. Герой этих торжеств, повелитель величайшей в свете Империи, расстрелян со всей семьёй в глухом северном городишке… Нет и России. Не проскакали казаки по улицам Стамбула… но союз с Россией осуществил заветные французские мечты. Отдали честь французские батальоны Клеберу в Страсбурге и стали там крепко. Но кто отдаст честь тем русским могилам, которые рассыпаны на прусских полях, кто сочтёт удалые головушки, которые, по слову Верного Союзника Франции, полегли, как колосья под грозою, отводя от Парижа сокрушительный удар германских армий.

5 октября 1896 года. Шербург в волнении. С раннего утра в порту суета. Официальная и не официальная Франция ждёт прибытия Русского Государя. Бурная погода не мешает общему оживлению. Эскадра расцвечена флагами.

В 9 часов два крейсера уходят в открытое море, чтобы наблюдать за подходом русской Яхты. Через час сигнал: корабли на горизонте. Эскадра движется навстречу.

Скоро показываются две русские яхты. «Полярная Звезда», неся Императорский штандарт, — впереди. За ними в двух колоннах — английская эскадра. На французских судах взвились русские флаги, загрохотали пушки…

«Полярная Звезда» подходит. Гремит русский гимн, с французской эскадры несется ура.

Словно по мановению волшебной палочки в это время утихает буря, разрываются тучи и солнце озаряет величественную картину.

Бледный от волнения, ожидает Фор, Президент Республики[3], встречи с русским Императором. Но вот «Полярная Звезда» у пристани. Президент идет Государю навстречу.

Торжественный приём царской четы был устроен в роскошно убранном помещении Арсенала. Назначенные для приёма Государя офицеры от частей французских армии и флота держали сабли и шпаги наголо. Государю представились Председатель Сената, Председатель Палаты Депутатов, высшие начальствующие лица.

После приёма вместе с Президентом Государь объезжает выстроившуюся для смотра французскую эскадру. Погода успокоилась, море тихо. Вновь с эскадры, с прибрежных фортов гремит салют, несмолкаемо несется ура.

На торжественном банкете, состоявшемся после смотра в зале Арсенала, Президент произносит речь. «Завтра в Париже, — говорит он, — Ваше Величество почувствует, как бьется сердце французского народа, когда он встречает Русского Императора и Русскую Императрицу».

На следующий день утром пушки с эспланады Инвалидов возвестили парижанам о прибытии царского поезда. Президент Республики и Правительство в полном составе встретили поезд на ст. окружной дороги Ранелаг.

Путь следования Царского кортежа был назначен через Булонский лес к Порт Дофин, по авеню дю Буа де Булонь мимо Триумфальной Арки и далее вниз по Елисейским Полям. Государь и Императрица Александра Фёодоровна вместе с Президентом ехали в открытой коляске цугом. Толпы народа стояли по обеим сторонам пути. «Vive la Russia, vive lа France!» (фр. «Да здравствует Россия, да здравствует Франция!» — А.Х.), — гремело кругом. На авеню дю Буа де Булонь кортеж был встречен восторженно. Перед Императорской коляской ехала живописная группа арабских шейхов в своих живописных нарядах. Войска стояли шпалерами по обеим сторонам пути. Около Триумфальной Арки и на Елисейских Полях народный восторг достиг своего апогея. Бесчисленные толпы гремели приветственными кликами. Действительно, сердце французского народа билось трепетной радостью. Через площадь Конкорд и мимо Палаты Депутатов кортеж среди ликующей толпы достиг русского Посольства.

Первым визитом, принятым Александрой Фёодоровной в Париже, был визит вдовы убитого анархистами Президента Карно[4]. М-м Карно явилась в сопровождении своего сына, лейтенанта артиллерии, и была обласкана Царицей. Уехала она, тронутая до слёз.

После поездки в русскую церковь на ул. Дарю, где был отслужен молебен, состоялся торжественный приём Государя в Елисейском Дворце.

Приём этот ранее долго обсуждался Правительством. Спорным являлся вопрос, как и где следует представить Государю Парламент. В конце концов, было решено Палату Депутатов и Сенат представить в Елисейском Дворце.

В обширном зале Дворца собралось более двухсот сенаторов и трехсот депутатов. Сенат стоял справа, Палата — слева. В центре помещались бывшие Председатели Совета Министров и Министры. Президент с Правительством встречал Государя на перроне.

В зале Фор обратился к Государю с речью, где сказал, как он счастлив представить Государю французский Парламент. Государь ответил, что испытывает глубокое удовлетворение, находясь среди избранников французского народа.

Потом Он долго беседовал с отдельными парламентариями, которые отмечали впоследствии Его любезность и предупредительность. В особенности продолжительно Он останавливался с теми из министров или депутатов, которые работали для франко — русского сближения. У г. Констана Он спросил, действительно ли тот пробыл министром три года. Долго Он говорил с г. Рибо, который много содействовал заключению союза во время пребывания своего министром.

После беседы с парламентариями Государю был представлен Архиепископ Парижский с высшими духовными лицами, генералитет и т. д.

За парадным обедом, который был дан Государю в том же Елисейском Дворце, Главами обоих государств были произнесены торжественные заявления о единении Русской Империи и Французской Республики. «Союз этот, — сказал Фор, — будет иметь влияние на мир всего мира».

Слова эти были разнесены по всей Франции и повсюду нашли самый горячий отклик.

В тот же день в честь Гостей было дано торжественное представление в Опере. Убранство лестницы и зрительного зала представляло феерическое зрелище. Кругом Оперы образовалось импровизированное народное гулянье, напоминающее национальный праздник.

Во время антракта Государь вышел на балкон. Прямо перед ним площадь была залита народом. Его встретила буря приветственных кликов. Государь кланялся народу, отвечавшему овациями.

На следующий день Царская Чета с колокольным звоном была встречена с королевской пышностью старого времени в Нотр Дам де Пари.

Затем состоялся визит в Палэ де Жюстис.

Сквозь ликующие толпы царский кортеж приближался ко Дворцу Правосудия. В огромной Salle des Pas Perdus ждала вся парижская магистратура в своих красочных одеяниях. Кассационный Суд, Палата, Совет сословия адвокатов, члены Судов Гражданского и Коммерческого, персонал Министерства Юстиции, Прокуратура – все были здесь.

Затем состоялся осмотр знаменитой «Chapelle»[5]. Здесь Государю показывают старинный пергамент, подписанный Анной Ярославной, дочерью Ярослава Мудрого, женой короля Генриха 1-го; показывают «evangeliaire», написанный «en vieux slavon» (с фр. церковно-славянский молитвенник с евангельскими местами – А.Х.)., перед которым, по преданию, приносили присягу французские короли.

Далее следует посещение Пантеонa. Студенческий бульвар С.-Мишель запружен многотысячной толпой. Экспансивная молодежь бурно выражает свои восторги. С трудом пробирается коляска Государя сквозь толпу. Никакой охраны нет и в помине. Овации следуют за овациями.

Долго останавливается Государь перед надгробием Карно. Не думает ли Он, как жутко быть главой государства? Дед его, давший России великие либеральные реформы, погиб от руки убийцы. Отец избег гибели чудом, и неизвестно даже, скончался ли естественной смертью или был отравлен? Слёзы на глазах у Государя, когда возлагает Он к надгробию венок: «Карно — Николай II».

Снова залитые народом улицы. Государь отправляется в Hotel des Invalides[6]. Он стоит пред гробницей Наполеона. Его окружают «свидетели падшей славы», русские знамена. Император французов, изведавший ничтожество и величие, мировую славу и стремительное падение, в безмолвии вечном покоится перед Царём Московским, в чьих снегах померкла его слава. Одноглавый орёл сторожит тень того, кто предлагал другому русскому Монарху разделить пополам весь мир. Задумчиво выходит Государь. Чувствовал ли Он тогда веяние тёмного крыла судьбы?..

Особенным великолепием отличалась закладка моста Александра III, где его сын должен был положить первый камень.

Грандиозные трибуны были построены по обеим сторонам реки. Оба берега были соединены тонкими металлическими нитями; украшенные флагами, эти нити указывали контуры будущего моста. Флотилия судов покрывала Сену. Императорская трибуна возвышалась со стороны Grand Palais[7]. Обе трибуны были переполнены. Всё, что было во Франции высокопоставленного, видного, знаменитого, – всё было здесь. Народ переполнял прилегающие улицы и путь следования Государя. Наконец, вдали послышались перекаты приветственных кликов. Приехал Государь с Александрой Фёодоровной и Президентом. Чудесная погода подчеркивала красоту картины. Артист Французской Академии Монэ декламирует оду, где Франция и Париж устами поэта прославляют русскую Царскую чету.

После приветственных речей Государь кладет первый камень. Александра Фёодоровна и Президент следуют его примеру.

От противоположного берега отделяется вся белая барка. На ней, также все в белом, дочери представителей торговли и промышленности. Девушки поднимаются к трибуне и подносят Государыне цветы и вазу.

В дальнейших поездках Государя примечательно посещение Монетного Двора. Там выбита была при нём первая французская стофранковая монета. На том же станке, на котором когда-то сделана была медаль в честь Петра 1-го, старший рабочий выбивает и передает Государю золотую медаль в честь Императора Николая 2-го.

Воспоминания о Великом Преобразователе встречают его потомка и в Академии Наук во время торжественного заседания, состоявшегося в его честь. После приветственных речей собравшиеся переходят к обычным занятиям. Идёт работа по составлению словаря. При Государе обсуждается и вносится в словарь слово «animer» (с. фр. – оживить, вести, воодушевлять – А.Х.). Город Париж устроил торжественный приём в Hotel de Ville (с фр. – ратуша, городская дума – А.Х.). Улицы, по которым ехал Государь, были великолепно иллюминованы. Что делалось на площади перед зданием — не поддавалось описанию. Приём отличался особым блеском.

С исключительным успехом прошло данное в честь Государя парадное представление во Французской Комедии. Мунэ-Сюлли поставил приветственную пьесу «Compliment». Затем была дана комедия Альфреда де Мюссэ, отрывок из Корнелевского «Сида» и «Ученые Женщины» Мольера. Во время антракта Мунэ-Сюлли представлялся Государю и приветствовал Его как монарха единственной страны, где имеется французский казенный театр. Кстати сказать, это в настоящее время, кажется, совсем забыто. В приветствии этом последний куплет гласил:

Qu’a la Sainte et forte Russie

Sous le clair rayon du ciel bleu

La France à jamais s’associe

Pour les grandes oeuvres de Dieu.

Тебе, о, святая могучая Русь,

Под сводом небес озаренная солнцем,

Великое дело Господне творящая,

Вечным союзником Франция станет.

(лит. пер. с фр. А. Хвалина)

Бурно реагировала публика во время самого представления на следующую строчку: «C’est du Nord maintenant, que nous vient l’esperance» (с фр.: «С севера приходит к нам надежда» — А.Х.).

Принимали царскую чету и в Лувре. Государю понравилась больше всего Венера Милосская и Самофракийская Победа. Он дважды возвращался, чтобы полюбоваться той и другой статуей. Среди встречающих художников он узнал Фламена, писавшего в Петербурге портреты царской семьи. Пройдя к нему сквозь толпу, Николай II долго разговаривал с художником. Узнав, что присутствует восьмидесятилетняя художница Роза Бонэр, Государь непременно пожелал познакомиться с ней и долго с ней разговаривал.

С особенным блеском и величием встречала Франция русских Гостей в Версале. Версаль как бы преобразился. Целая армия плотников, садовников, мебельщиков, художников, декораторов работала во дворце. Старые покои дышали оживлением. Можно было думать, что вернулось время Короля — Солнца. Версальские улицы были разукрашены. Толпы народа по дороге и в Версале ожидали царского приезда.

Экипаж с царственными гостями показался на версальских улицах к закату солнца. Войска отдавали честь, гремели орудийные салюты. Через главный двор кортеж проследовал к подножию знаменитой террасы, к фонтану Нептуна. Оттуда шествие поднялось ко дворцу. По мере того, как подходил Государь, начинали бить фонтаны.

Дворец, как в королевские времена, был полон приглашёнными. После приёма и осмотра дворца Царь и Царица были отведены для отдыха в специально приготовленные комнаты. Вечером состоялся банкет в Galerie des Batailies (с фр. – Галерея Битв – А.Х.), где Государь сидел против картины, изображающей битву при Фонтенуа, что его очень интересовало. Затем был дан спектакль с участием Сары Бернар.

Лишь в двенадцатом часу ночи вышла царская чета в Париж. Дорога была ярко освещена факелами, и также по всей дороге развертывалось зрелище народного праздника.

Закончились торжества грандиозным смотром в Шалоне, где царственному союзнику была представлена французская армия. Съезд публики был беспримерный. Были офицеры всех европейских армий. Были и немцы, и хроникёры того времени отмечают, что они держались в стороне и чувствовали себя, видимо, неловко. Многие их сторонились.

Государь объезжал армию на белом коне, с конвоем арабских шейхов. Когда после объезда он поднялся трибуну, его встретило общее восторженное ура.

Смотр закончился общей кавалерийской атакой. Зрелище привело в восторг Государя, и он аплодировал кавалерии.

Время пребывания Царской четы в Париже было для парижан сплошным праздником. Город был украшен и иллюминован за счет обывателей. Частные дома соревновали в украшениях и декорациях. Появились бесчисленные предметы, посвящённые пребыванию Северных Гостей. Пять дней, проведённые в Париже Государем, привязали к нему не только Францию официальную, но простых парижан. Личная привлекательность Государя, застенчивая красота Царицы, заворожили Париж.

Не такие уж долгие годы прошли со времени описанных событий. Из участников Парижских торжеств многие благополучно здравствуют и по сей день. Но какая перемена…

Неожиданно вспыхнула война. Трепетавшее радостью при виде Русского Царя сердце Франции сжимается болью. Враг у ворот. Но русский Император верен союзу. Boйскa Его, еще неготовые, идут беззаветно вперед, грудью принимая занесённый над Парижем удар тевтонского меча. Без счета ложатся русские головы, льется русская кровь. Выручен Париж. Тянется длительная война.

Круто меняется судьба. Низвергнутый, в руках злодеев, томится верный союзник Франции, смерть предпочитающий одобрению бесчестного Брестского мира, отказу от союза. Но безжалостна история. Равнодушно сердце Франции к несчастью её бескорыстного Друга. Он гибнет, трагически оставленный всеми.

Нет и Российского Государства. Есть Триесер (т.е. СССР – А.Х.). Захватчики власти продали союз, изменили Франции. Но уже забыты и измена, и предательство и пользуются почётом изменники и предатели в том же самом Париже, который видел весну и величие франко — русского союза.

И лишь мы, русские эмигранты, напоминаем изредка Парижу величавые образы Российского Государства, его значение в прошлом, ту огромную роль, которую сыграет возрождённая национальная Россия в будущем.

П. Соколов

Иллюстрации из книги Hommage au Tsar. François Coppéee. Le Tsar et la tsarine en France. «Царь и царица во Франции. Посвящается царю». — Париж: Le Journal, 1896. (https://www.rusbibliophile.ru/bookpics/; https://bidspirit-images.global.ssl.fastly.net/knigrazval/cloned-images/).

Примечание:

[1] Франсуа Коппе (François Édouard Joachim Coppée; 1842-1908) — французский поэт, драматург и прозаик, с 1884 года — член Французской академии. Один из самых популярных поэтов тогдашней Франции. Из произведений К. были переведены на русский язык «Кузнец», «Человек-афиша», «Мгновение», комедии «Машинист» и др. Драма «Якобиты» (1889) с успехом шла на императорской сцене. Избранные «Стихотворения» К. изданы под редакцией П.И. Вейнберга (СПб. 1889). В последние годы жизни Коппе вернулся в лоно католической церкви, присоединился к движению французских националистов. В 1899-1902 гг. возглавлял организацию «Лига французского отечества», поддерживал позицию обвинителей в дискуссиях, вызванных делом Дрейфуса. Книга, посвященная визиту русской Императорской Четы во Францию с поэтическим предисловием Ф. Коппе издана в 1896 г.: Франсуа Коппе. Царь и царица во Франции. Посвящается царю. В оригинале (на франц. языке). [Hommage au Tsar. François Coppéee. Le Tsar et la tsarine en France]. — Париж: Le Journal, 1896. – 230, [6] с., 7 л. цв. и ч/б илл., илл. и фотоилл. в тексте, твёрдый издательский переплёт с тиснением, формат 28,5х20 см.

[2] Жан-Батист Клебер (Jean—Baptiste Kléber; 1753-1800) — французский генерал, главнокомандующий французской армией в Египте в 1799-1800 гг. Пиком его славы стала битва под Гелиополем в Египте в 1800 г. Тогда он на ультиматум о капитуляции британского адмирала Джорджа Кейта ответил: «На такую дерзость нужно отвечать только победой». Его войска приняли бой и победили турецко-британскую армию, вернув Франции контроль над Египтом. Спустя несколько месяцев Клебер был убит кинжалом от рук молодого сирийца. В 1818 г. его останки были захоронены в родном Страсбурге. В 1840 г. в честь полководца назвали площадь города и установили ему здесь памятник работы скульптора Филиппа Грассе. Генерал запечатлен с ультиматумом Кейта в руке в момент произнесения своего знаменитого ответа на него. Под памятником расположен склеп, в котором покоятся останки генерала. А сердце Клебера хранится в Доме инвалидов в Париже.

[3] Феликс-Франсуа Фор (Félix François Faure) (1841-1899) — французский политический деятель, Президент Французской республики (с 1895 по 1899 гг.). Он был деятельным сторонником сближения с Россией. В период его правления состоялось посещение Парижа Императором Николаем II и Императрицей в 1896 году. В 1897 году состоялся официальный визит президента Фора в Россию.

[4] Мари Франсуа Сади Карно (Marie François Sadi Carnot; 1837-1894) — французский инженер и политический деятель, президент Франции (1887-1894). 24 июня 1894 года после произнесения приветственной речи на Всемирной, международной и колониальной выставке в Лионе Карно был убит ножом итальянским анархистом.

[5] Sainte Chapelle (фр. Сент-Шапель, Святая капелла) — готическая часовня-реликварий на территории бывшего Королевского дворца (затем Консьержери) на острове Сите в Париже. Возведена Людовиком Святым в 1242-1248 гг.

[6] Hotel des Invalides (фр. Дом Инвалидов) — известный архитектурный памятник Парижа, включающий в себя больницу, учреждение для проживания ветеранов, музеи, собор и военный некрополь.

[7] Grand Palais (фр. Гран-Пале, Большой дворец) — величественное архитектурное сооружение, расположенное на правом берегу Сены к юго-западу от Елисейских Полей в 8-м округе Парижа. Известен как крупный культурный и выставочный центр.