Тридцать лет — ИМПЕРСКИЙ АРХИВ

«ПАРИЖСКАЯ ТЕТРАДЬ» получена из Франции вместе с другими историческими артефактами русского рассеяния, возникшего в мире после революции 1917 года. Она собиралась на протяжении многих лет одним русским эмигрантом и представляет собой сборник вырезок из русскоязычных газет, издаваемых во Франции. Они посвящены осмыслению остросовременной для нынешней России темы: как стало возможным свержение монархии и революция? Также в статьях речь идет о судьбах Царской Семьи, других членов Династии Романовых, об исторических принципах российской государственности. Газетные вырезки читались с превеликим вниманием: они испещрены подчеркиванием красным и синим карандашами. В том, что прославление святых Царских мучеников, в конце концов, состоялось всей полнотой Русской Православной Церкви, есть вклад авторов статей из ПАРИЖСКОЙ ТЕТРАДИ и ее составителя. Благодарю их и помню.

Монархический Париж является неотъемлемой частью Русского мира. Он тесно связан с нашей родиной и питается ее живительными силами, выражаемыми понятием Святая Русь. Ныне Россию и Францию, помимо прочего, объединяет молитва Царственным страстотерпцам. Поэтому у франко-российского союза есть будущее.

ТРИДЦАТЬ ЛЕТ — Фрагмент газеты со статьёй «Тридцать лет»

Когда в июле 1918 года была убита в Екатеринбурге царская семья, русская народная душа не почувствовала всего ужаса совершившегося. В отдельных сердцах звучало сознание греха и притом общего. Но под бременем неоконченной войны и внутренних потрясений большинство народа осталось глухо к злодеянию.

И что еще важнее, сознательная клевета сумела затоптать царскую порфиру в грязи. Эта клевета была планомерной подготовкою революции, и еще задолго до переворота она проникла во все поры русской жизни. Крамольники ведали, что творили. Дальнейшее течение истории показало, что они были правы, усматривая в царе то основание, на котором покоилась Россия.

И последний русский император был достоин того сана, который он носил. Как и его родитель, он сознавал святость своего служения. Он был трагический человек, и вся его жизнь была трагедия. В основание своей деятельности он полагал верность Православной Церкви и послушаниe заповедям Христовым. И Церковь не забудет, что в его царствование и по его почину совершилось прославление величайшего русского старца, преп. Серафима. И не трагедия ли, что, взыскуя живого старца, он думал найти его в том, кто менее всего был достоин этого имени?

Послушанием закону Христову была и его политика. Как и его родитель, он искал мира. И по его замыслу, Гаагские конференции должны были положить начало миру всего мира.

Но в его царствование России пришлось вести две войны. Из них первая, вызванная его политикой на Дальнем Востоке, в которой современное исследование готово видеть подлинное понимание исторических задач России, закончилась тяжелым поражением. А вторая привела к крушению монархии и страшной внутренней смуте, подобной которой Россия еще не знала, и из которой она не вышла и по сей день.

У русских государственных деятелей, которые сознательно или бессознательно довели дело до войны 1914 года, могли быть разные побуждения. Но государь ее допустил, встав на защиту православных сербов, подобно тому, как еще в 1897 году турецкое наступление на православную Грецию было остановлено ни кем иным, как императором Николаем II. Согласившись на войну во имя помощи слабым, он в дальнейшем ее течении отказался от сепаратного мира во имя слова, данного союзникам.

Этот же примат моральных ценностей сказался и в дни его страдания. Он оставался царем и в унижении. Можно сказать, что он им был даже больше, чем·на престоле. И он был царем-христианином. Не только он, но и вся его семья. От дней заточения до нас дошло стихотворение его старшей дочери, великой княжны Ольги Николаевны, с молитвою о мучителях (позже стало известно, что стихотворение принадлежит поэту С. Бехтееву – А.Х.).

Христианская совесть государя была совершенно чиста. Есть сведения, что в час убийства, когда ему был объявлен смертный приговор, он спросил: «За что?». Это восклицание остается и для потомства свидетельством совести.

Те силы, которые пролили кровь императора Николая II и его семьи, поныне господствуют в России. И злодеяния, которые они совершили и совершают, не имеют подобных в истории. Дух рабства, лжи и смерти, сковавший Россию, есть дух того, кто был лжец и человекоубийца от начала (Ин. 8, 44). Власть Советов начинается с убийства царской семьи, как восстания сатаны на Христа.

Мученическая смерть императора Николая II была и концом русского священного царства. Как в Византии, так и в России, священное царство было соединением двух несоединимых начал: государства, в принципе тоталитарного, и христианской веры, требующей всецелого служения Богу. Сочетание этих начал достигалось ценою взаимных уступок и длилось силою инерции. Эта сила оборвалась в революцию.

Но важнее другое. Два последних русских императора показали, что сила русского царства была сила христианская.

Мученическая смерть императора Николая II была высшей точкой их христианского пути. Пред лицом Божиим мученический крест и мученический венец имеют большую цену, чем золотой крест на золотом венце мирского самодержца.

В лице императора Николая II русское священное царство переросло себя. В России мыслимо восстановление монархии, но уже немыслимо священное царство.

Тридцать лет прошло со времени екатеринбургского злодеяния, и новое поколение, выросшее под сатанинской властью, поклонилось памяти Императора Николая II. Оно принесло покаяние в грехе отцов. К дню тридцатилетия русские Ди-Пи (с англ. «displaced person» — перемещённое лицо — лицо, внешними обстоятельствами — революцией, войной, стихийным бедствием, — вынужденное покинуть место постоянного проживания – А.Х.), новые беженцы из Советской России возложили венок на крест-памятник в русском соборе в Париже. Многие из них в опыте настоящего научаются ценить прошлое. По слову древнего писателя, мученическая кровь есть семя Церкви. И в мученичестве императора Николая II – через тридцать лет — новое русское поколение слышит благословение на воссоздание народной жизни на христианском основании.

Епископ Кассиан (Безобразов).