Япония не дружит…

ЯПОНИЯ НЕ ДРУЖИТ СО СЛАБЫМИ МОРСКИМИ ДЕРЖАВАМИ

Обзор политической жизни Страны восходящего солнца конца XIX века по материалам Министерства иностранных дел Российской Империи

Если судить по ВОСТОЧНОМУ ДНЕВНИКУ ЦЕСАРЕВИЧА, Августейший путешественник ждал и готовился к посещению Японии, где до него уже побывали русские моряки и дипломаты. Подготовка к визиту началась еще загодя, в России, за несколько лет до начала путешествия. На основании донесений русских дипломатов в Японии, Китае, Корее Министерством иностранных дел составлялись Всеподданнейшие отчеты и обзоры о политической ситуации в Стране восходящего солнца, которые подавались на Высочайшее имя. Подобные документы легли в основу подготовки Цесаревича к визиту в Японии. Один из таких Обзоров из фондов Архива внешней политики Российской империи сегодня впервые вводится в научный оборот.

+

Политическая жизнь Японии, как государства европейски цивилизованного, начинается и только с 1869 г., когда войскам нынешнего Императора удалось сломить военную диктатуру узурпаторов-тайкунов и достигнуть полного восстановления в стране самодержавной Императорской власти.

Реставрация власти Японских Императоров

Успеху предприятия, задуманного советниками юного Императора, располагавшими в начале крайне ограниченными средствами, много способствовало общее неудовольствие, вызванное в стране правительством последнего тайкуна, слишком охотно сближавшимся с иностранцами.

Эти народные чувства и не замедлил эксплуатировать в свою пользу Киотский Двор, объявив во всеобщее сведение, что Император предпринимает поход против тайкуна с намерением подвергнуть его заслуженному наказанию за самовольное допущение в пределы Империи «западных варваров». Многие из владетельных князей выразили Императору полную готовность принять участие в экзекуции либерального тайкуна, войска которого вскоре были разбиты и уничтожены.

Переселившись тотчас же из Киото в Эдо (переименованное в Токио, что значит западная столица, между тем, как Киото было названо Сайкио, или восточная столица), Императорское правительство приняло в свои руки бразды правления и сразу же увидело, что изгнание иностранцев из Японии и восстановление той Китайской стены, которая так долго отделяла Японию от Европы, на деле далеко не так легко исполнимо, как это ему казалось в то время, когда Императорский Двор проживал в Киото в полном неведении всего происходящего в стране. Иностранцы прочно засели в Японии и европейские державы, признавая совершившийся переворот, потребовали, однако, от Императорского Правительства точного исполнения тех договоров, которые или были заключены с правительством тайкуна. Не будучи в состоянии бороться с европейцами, приславшими туда целые отряды судов, безжалостно громившие прибрежные японские поселения за малейшее оскорбление, нанесенное иностранцу, Императорское Правительство должно было более или менее искренно отказаться от своей прежней программы и выработать себе новую, более сообразную с положением вещей на данную минуту.

Переворот, совершившийся в этом смысле во мнениях небольшого числа приближенных к Императору лиц, не пришелся, однако, по вкусу тем даймиосам (владетельным князьям), которые вооружились против власти тайкуна с единственною целью избавить Японию от иноплеменников и если бы императорское правительство не приняло сразу же крутых мер для укрепления своего положения в стране, реакция против него не заставила бы себя долго ждать.

Медиатизация даймиосов[1]

По счастью, правительство, опираясь на силы некоторых из оставшихся ему верными владетелей, сумело подавить начинавшееся брожение и, сладив с ним, тотчас же объявило всех владетелей медиатизированными, отобрав владения их в казну, и предложило им взамен прежних уделов денежные пенсии, размер которых был определен в 10 % прежних доходов владений. Захваченные врасплох даймиосы, военные силы которых находились кроме того еще в Токио, не могли и думать о сопротивлении и объединение Японии совершилось таким образом без всякого кровопролития.

Реформы

Ставши сильным внутри страны, Императорское правительство направило все свои заботы к созданию и упрочению внешней независимости и силы Японии. Для достижения этого результата необходимо было располагать как материальными, так и нравственными орудиями борьбы, одинаковыми с теми, которыми так успешно пользовались европейцы в их сношениях с Япониею, и с той минуты как сознание этого пробудилось в умах японских деятелей – начинается лихорадочная, не прерывавшаяся до сих пор деятельность их в этом направлении.

Главные деятели реставрации и периода реформ

Результаты, достигнутые этою 20-ти летнею деятельностью, поистине изумительны и делают честь энергии и патриотизму Императора и главных деятелей реставрации: бывшего Канцлера Сандзио (ныне князя и хранителя Государственной печати), ведущего свое происхождение, как и Дом Императора, от древней владетельной фамилии Фудзивара; Императорского принца Арисугава (дядя Императора); вице-канцлера Ивакура (ныне умершего) и министров: Внутренних Дел – Окубо (ныне умершего) и Военного – Ямагата (ныне граф и Министр Внутренних Дел). Этим лицам, продолжателем которых явился в новейшее время Граф Ито со своим кабинетом, и обязана Япония всеми сделанными ею успехам на поприще политической ея жизни.

Результаты реформ

Вот в главнейших чертах, как представляется в настоящее время положение Японии:

Администрация

Страна имеет образцовую, деятельную и бережливую администрацию, искусную и честную полицию и многообещающее в будущем, теперь еще слишком молодое местное самоуправление.

Государственное хозяйство

Государственное хозяйство ведется вполне рационально. Росписи доходов и расходов составляются весьма тщательно и всегда отвечают действительности. Налоги необременительны и поступление их регулярно. Годовой бюджет Японии достигает ныне 80 миллионов металлических рублей, из которых на проценты и погашение государственных долгов расходуется ежегодно 20 мил. мет. руб. Весь долг Японии простирается до 308 мил. мет. руб., из которых внешнего долга, сделанного частью при Тайкунском Правительстве, осталось всего 7 ½ мил., остальная же сумма представляет собою долг внутренний, сделанный нынешним правительством главным образом для вознаграждения даймиосов при их медиатизации. Долги эти по большей части высокопроцентные (от 5% до 8%) довольно успешно конвертируются в малопроцентные (от 4% до 5%), причем сумма, определенная на уплату процентов и погашение капитала, остается та же, что дает возможность погасить долг в более короткое время.

Народное хозяйство

Народное хозяйство служит предметом постоянного попечения Правительства. Кроме построенных уже Правительством и частными компаниями с правительственною гарантиею 1200 доходных железных дорог, значительно ожививших производительность страны, Правительство тратит не малые средства для того, чтобы поднять и внешнюю торговлю страны, баланс которой постоянно благоприятен для Японии, и удержать каботажную торговлю в руках японцев, для чего выдает миллионную субсидию Японскому Обществу Пароходства и Торговли, субсидирует возникающие вновь заводы и фабрики, поощряет учреждение городских и сельских банков и сберегательных касс, операции которых тщательно контролируются, учреждает биржевые собрания в наиболее торговых центрах, удешевляет всеми мерами кредит, печется об улучшении сельского хозяйства, способствует колонизации мало заселенных еще местностей и проч(ее).

Армия и флот

Военные силы Японии доходят в настоящее время до 60 тыс. человек на мирном положении, в военное же время число это может быть утроено. Армия организована по европейским образцам французскими и германскими инструкторами. Боевые ее качества еще не были испытаны, но, ввиду отсутствия в ней дисциплины, позволительно в них усомниться. Вообще армия и флот Японии, несмотря на личную храбрость солдат и прекрасные качества ее судов представляются слабейшими созданиями Правительства вследствие полного отсутствия опытных и надежных офицеров и распущенности солдат.

Народное образование

Дело народного образования поставлено прекрасно. Особенно уже хорошо устроены сельские школы и начальные училища, посещение которых детьми обязательно.

Почта и телеграф

Устройство почтовой и телеграфной части в Империи образцовое: нет местности в стране, в которой корреспонденция не раздавалась бы по 1 разу ежедневно, а во многих деревнях раздача почты производится и по 2 раза в день.

Судебная часть

Переустройство судебной части в Японии на европейский манер еще не доведено до конца, но обещает также дать самые лучшие результаты.

Нельзя, конечно, сказать, чтобы все вышеперечисленные реформы введены были без всяких колебаний и некоторого разбрасывания. Очень часто какое-либо усвоенное Правительством нововведение оказывалось неудобным на практике и через некоторое время отменялось. Государственные люди Японии мало образованны и неопытны, делали и делают, конечно, еще крупные промахи и ошибки, но все эти недочеты во 1-х вполне естественны в таком молодом Государстве как Япония и во 2-х вполне извиняются искренним патриотизмом лиц ея высшей администрации.

Обещание ввести Конституцию в 1890 году

К важнейшим патриотическим ошибкам, сделанным самим Императором, следует причислить торжественно данное им в семидесятых годах обещание даровать Японии представительный образ правления, сроком введения которого назначен был 1890 год. Обещание это само по себе благородное и великодушное следует, однако, признать политическою ошибкою потому, что, если лица, входящие в состав Японского правительства, и могут быть признаны до некоторой степени подготовленными и напрактиковавшимися для той деятельности, которою они занимаются, то во всяком случает народ нельзя еще признать политически зрелым и, по введении в действие великодушно обещанной Императором конституции следует ожидать некоторого замедления и, быть может, приостановки в поступательном движении Японии на пути прогресса. Парламентская деятельность обнаружится на первых порах в страстных и несправедливых нападках народных представителей на стоящих у кормила правления личностей, вызовет в составе правительства частые перемены и более, конечно, заморозит весь ход дела.

Японская пресса

Ожидание предстоящего открытия парламента уже проявило свое разлагающее влияние на страну. Японская пресса, первые шаги которой заботливо поддерживались Правительством, окрепнув и став до некоторой степени на свои собственные ноги, уже много раз старалась дать понять Правительству, что срок, назначенный Императором для объявления политического совершеннолетия народа слишком долгий, что народ уже достаточно подготовлен к ожидающей его политической деятельности и что скорейшее введение конституции явится венцом здания, возведенного Императорским Правительством в последнее двадцатилетие. Инсинуации подобного рода, хотя и не оставлялись Правительством без должных возражений и разъяснений, производили тем не менее в стране самое дурное впечатление, открывая новые, заманчивые горизонты разным недоучившимся или плохо учившимся индивидуумам, видевшим уже себя возведенными волею народа в решители судеб Японии и чуть ли не в спасители ея. Страсти разыгрывались, а вместе возрастало и критическое отношение большой части общества к действиям правительства, нападки на которое в газетах дошли до того, что в минувшем году оно нашлось, наконец, вынужденным, несмотря на свои либеральные стремления, принять против такого образа действий прессы крутые меры: новые законы о печати и об усиленной охране, расширяющие власть министров и органов местной администрации в виду пресечения вредных для общественного порядка явлений положат, надобно надеяться, конец этому социально-демократическому брожению, охватившему было страну.

Политические партии в Японии

Несмотря на встречаемые в японской прессе громкие названия политических партий: национального, либерального, радикального и др., в Японии собственно говоря существуют только две партии или вернее два лагеря: партия правительственная и партия недовольных действиями Правительства. Во главе последней стоят в настоящее время графы Гото и Итагаки, виконт Тани, бывший министром Земледелия и Торговли в Кабинете графа Ито, который пал благодаря его интригам, и граф Соесима, бывший в семидесятых годах Министром Иностранных Дел, ярый консерватор. К этой же партии примыкают и все остающиеся почему-либо за штатом Министры и оттуда же черпаются Правительством и их заместители, что обессиливает на время оппозиционную партию, лишая ее обыкновенно наиболее влиятельного ее члена и консолидирует, также временно, впрочем, и Кабинет. Так, из партии недовольных взяты были за последнее только время: граф Курода, нынешний министр-президент, граф Окума, нынешний Министр Иностранных Дел и Граф Иноуе, поступивший в ряды оппозиции тотчас после потери им портфеля Иностранных Дел и недавно занявший пост Министра Земледелия и Торговли.

Число лиц способных, с японской точки зрения, занимать министерские посты, к несчастью, уже значительно превышает число портфелей даже с посланническими местами за границею в придачу и это обстоятельство заставляет опасаться за будущую долговечность японского кабинета, члены которого будут впредь по всему вероятию меняться довольно часто, чтобы уступать свои места другим лицам, в чаянии движения воды находящимся в рядах оппозиционной партии.

Кроме вопроса о предстоящем введении в Японии конституционного образа правления, общественное мнение точно также сильно волновали и волнуют некоторые вопросы из внешней политики Империи и, главным образом, следующие три: вопрос о пересмотре существующих между Япониею и иностранными Государствами торговых договоров, вопрос корейский и неразрывно связанный с ним вопрос об отношениях Японии к Китаю и, наконец, вопрос об общем направлении внешней политики страны и о преобладающем в ней влиянии той или другой иностранной державы.

Пересмотр трактатов

Ныне действующие договоры Японии с иностранными державами заключены в конце пятидесятых годов Тайкунским Правительством, у которого они были вынуждены присутствием в окрестностях Эдо иностранных эскадр, готовых произвести вооруженное давление в случае отказа Японского правительства подписать договоры. Условия этих трактатов, по смыслу которых иностранцы, проживающие в открытых портах Японии, пользуются там правами внеземельности и подсудны своим консульским судам, крайне обидны для самолюбия Японии, а незначительность таможенных пошлин на ввозимые в Японию иностранные товары (5 % со стоимости) невыгодна для ее казны и потому понятно желание Японцев устранить эти неприятные для них условия. После долгих о том переговоров иностранные Державы, имеющие с Японией договоры, согласились, наконец, на собрание в Токио международной конференции для пересмотра старых и заключения новых торговых трактатов. Конференция эта собиралась в 1882, 1886 и 1887 годах, но, вопреки ожиданиям, не привела ни к какому результату. Это обстоятельство тем прискорбнее для Японского Правительства, что на последнем международном собрании было достигнуто полное соглашение между ним и иностранными делегатами по всем спорным вопросам, дело же разошлось только вследствие того, что общественное мнение, возбужденное и просвещенное нескромностями одно из членов Кабинета, Виконта Тани, разошедшегося во мнениях со своими коллегами, вооружилось в печати против заключения договора, в который предусмотрительность иностранных дипломатов, в данном случае быть может излишняя, ввела некоторые выражения и условия, несовместимые, по мнению газет, с принципом самостоятельности Японии. Кабинет должен был уступить оппозиции, Конференция разошлась, а Министр Иностранных Дел, граф Иноуе, вышел в отставку. Прошло полтора года, пока, наконец, Япония, так бесцеремонно отказавшаяся от своего собственного голосования, решилась вновь выступить в декабре месяце минувшего года с новым проектом договора, который и был ее сообщен всем заинтересованным в деле правительствам. Проект этот, как несущественно разнящийся от того, что было единогласно принято всеми в 1887 году, имеет шансы на успех и, быть может, в скором будущем Японии удастся, наконец, освободиться, хотя бы до некоторой степени, от крайне стеснительной для нее и тяжелой опеки 17 держав-участниц в прежних договорах. Можно было бы даже быть уверенным в успешном окончании дела о пересмотре трактатов, если бы Япония не была связана договором, во всем подобном с остальными, с Китаем, которого она, однако, на Конференцию не допустила, предоставив себе войти с ним в отдельное соглашение.

Все предварительные переговоры с Пекинским правительством не привели, однако, еще к такому полюбовному соглашению, которое представляется довольно трудным, так как Япония, открывая страну европейцам, не желает делать этой уступки китайским подданным, но в то же время требует от Пекинского Правительства, чтобы оно отказалось от юрисдикции над своими подданными, проживающими в открытых портах Японии и приняло новый возвышенный тариф. Улажение этого вопроса может последовать только на следующих основаниях: Японское правительство, заручившись согласием Держав-участниц на это исключение, сохранит китайцам в Японии их национальную юрисдикцию и сделает Китаю еще какие-либо материальные или нравственные уступки (напр., в Корейском вопросе), а Китай откажется от открытия страны для его подданных и примет новый таможенный тариф.

Корейско-китайский вопрос

Собственно, корейский вопрос возник в начале семидесятых годов, когда Япония, первая заключив с этою страною торговый договор, возымела желание разыгрывать там роль покровительницы, несказанно льстившую ее самолюбию полуцивилизованной Державы. Неумелые действия ее представителей в Сеуле несколько раз доводили Японию до кровавых столкновений с корейцами и для улажения этих недоразумений ей каждый раз приходилось прибегать к вмешательству Китая, влияние которого всесильно в Корее, ревниво оберегаемой им от всех иностранных вожделений. Каждый раз в переговорах этих Япония уступала, — ее самолюбие страдало, а Китай выходил из пререканий этих нравственно сильнее и престиж его в Корее возрастал. Затаенная вражда двух соседей так и просилась наружу и, подобно тому, как это бывает в двух неприятельских армиях, расположенных близко одна от другой, самые незначительные инциденты несколько раз едва ли не доводили обе Империи до вооруженного столкновения.

Теперь, впрочем, и сама оппозиционная партия, еще недавно жаждавшая войны с Китаем, признала, что для Японии важно и полезно быть в возможно лучших отношениях с соседнею монархиею и Правительство, по-видимому, поняло, что достигнуть этого результата оно может только тогда, когда откажется от всякой деятельной политической роли в Корее. Нет основания думать, что, раз вступивши на этот благоразумный путь, Токийское Правительство когда-либо его покинет, не будучи к тому вынуждено какими-нибудь особенными обстоятельствами, и, таким образом, к вящему удовольствию недоброжелателей наших на крайнем востоке, добрые отношения Японии к Китаю можно считать упроченными.

Общее направление внешней политики Японии

Общее направление иностранной политики Японии служило, в особенности в последние годы, предметом бесчисленных нападок со стороны всех либеральных органов печати, упрекавших Правительство в отсутствии патриотизма и слепом подчинении влиянию той или другой иностранной державы. Правительству тем больнее было выслушивать эти обвинения, что они были небезосновательны. Увлекаясь то теми, то другими личными соображениями, всегда, впрочем, бескорыстными, Японские министры легко подпадали тому или другому иностранному влиянию и в продолжение более или менее долгого периода времени почти слепо повиновались указаниям и советам представителей излюбленной ими Державы. С 1868 года таким образом чередовались эры – Американского, Английского, Французского, снова Английского и Германского влияния. Последнее сильно пошатнулось после падения Графа Ито и теперь займется, вероятно, заря Английской эры, с легкой примесью на этот раз италианизма, так как один из главных деятелей нынешнего Кабинета – Граф Окума приверженец Англичан; Италию же Япония намеривается копировать, видя между ея положением младшей из великих Держав в Европе и своим собственным некоторую аналогию. Впрочем, после пережитых последним Кабинетом вследствие этого вопроса передряг и неприятностей, надобно полагать, что иностранное влияние на внешнюю политику Японии, какое бы то ни было, не будет впредь отличаться такими диктаторскими замашками и такою бесцеремонностью, как это было, например, в Германский период и в предшествующий ему Английский; что же касается до полной самостоятельности действий Японского Кабинета на поприще иностранной политики, то ее в ближайшем будущем ожидать нельзя потому, что государственные люди Японии еще очень нуждаются в указаниях и советах иностранцев.

Роль России в Японии

Россия до сего времени не играла никакой политической роли в сопредельною с нею Японии. Это, с первого взгляда, странное обстоятельство, может быть, однако, объяснено, во-первых, полным отсутствием в стране этой наших коммерческих интересов и неимением там колонии русскоподданных; а во-вторых, успешными происками наших недоброжелателей, которые с 1875 года, эпохи обмена нами Курильских островов на Сахалине, не упускали случая запугивать японских государственных людей сначала перспективою занятия нами острова Иезо, а затем в последнее время острова Цусимы, необходимого де России для защиты своего тихоокеанского побережья. Никакие заверения с нашей стороны, как равно и никакие любезности и доказательства искреннего благорасположения нашего к Японскому Правительству не в состоянии были до сих пор побороть в японцах чувства опасения и недоверия к России, глубоко вкоренившегося в их умах и с нашей стороны было бы большою ошибкою рассчитывать на помощь или даже на сочувственное отношение к нам Японии в случае, если бы мы были вовлечены в какие-либо осложнения на крайнем востоке. Дружба Японии будет принадлежать в этом случае той державе, которая в момент компликаций[2] будет располагать в Тихом океане наибольшим количеством вымпелов, путем же единственно дипломатических переговоров немыслимо заставить Японию, уязвимую только с моря, связать свою судьбу со слабым на море Государством.

СПб, январь 1889 г.

Публикуется по: Архив внешней политики Российской Империи (АВПРИ). Ф. 150. Японский стол. Оп. 493. Д. 2047. Лл. 42-55 об. 

Примечания:

[1] Медиатизация — процесс утраты правителем непосредственной (immediat) подчинённости верховной власти, переход в зависимость от верховного правителя (монарха, короля, императора), через посредство иного правителя. Медиатизированные государи оказывались подчинёнными власти императора не непосредственно, как прежде, а через посредничество правителя более крупного государства (от mediatus, новолат. — посредственный), сохраняя при этом юридическое с ним равноправие, что очень важно, например, для заключения династических браков.

[2] Компликация — в данном случае, осложнений политической обстановки.

Предисловие и публикация Андрея Хвалина