«Словеса мятежна»

В защиту лауреата Патриаршей литературной премии

Седьмой сезон Патриаршая литературная премия имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия живет и развивается в нашем быстро бегущем времени и информационно насыщенном пространстве. Ее лауреаты становятся объектом пристального внимания, а порой и нападок, как и вся Русская Православная Церковь.

Реплика писателя В.Н. Крупина «От плясок в храме к ловле блох» на РНЛ от 11.10.2012 г. в защиту книги лауреата Патриаршей литературной премии Виктора Николаева «Живый в помощи» заставила внимательно ознакомиться с ее так называемой «критикой». Тем более, что прозвучала она со страниц авторитетной в писательских кругах «Литературной газеты». Правда, из уст незнакомого мне прежде автора Юрия Комягина из города Гродно Республики Беларусь.

Если творчество В. Николаева сегодня широко представлено не только в России, но и братских Украине и Белоруссии, то работ Ю. Комягина мне удалось найти не много. Судя по всему, его перу принадлежит разбор одной из книг М. Веллера и несколько беллетристических вещей, размещенных на сайте журнала «Самиздат». Возможно, что есть и другие, такие же глубоко «самиздатовские» – в данном случае это не столь важно. Понятно с первого взгляда, что В. Николаев и Ю. Комягин – фигуры несопоставимые по литературно-общественному значению, и целью публикаторов, как справедливо отметил В.Н. Крупин, была дискредитация Патриаршей литературной премии, а шире – Русской Православной Церкви.

Судя по складывающейся ныне ситуации, нападки на прошлых и будущих лауреатов и номинантов Патриаршей литературной премии будут продолжаться, в том числе из профессиональной писательско-критической среды. Они могут иметь внешне доброжелательную форму, хотя по существу будут носить уничижительный богоборческий характер. Тем самым наносится духовный урон авторам и вызывается смущение у православных читателей. Поэтому необходимо взглянуть на комягинскую «первую ласточку» внимательно.

В писательско-издательско-журналистском сообществе хорошо известен прием, когда при столкновении общественных сил, группирующихся вокруг сильных центральных лидеров, используются периферийные авторы. Так и в нашем случае. Редакции «Литгазеты» не с руки от имени штатных сотрудников участвовать в развернувшейся травле Святейшего Патриарха Кирилла и одного из его любимых детищ – литературной Патриаршей премии. Поэтому используется текст автора из сопредельного государства, к которому присовокупляется внешне благопристойный, но пустой по смыслу довесок «от редакции». У читателя создается впечатление, что «Литературная газета» ратует за повышение престижа Патриаршей литературной премии, ратует за повышение качества произведений номинантов, обличает недобросовестных людей, выдвинувших на премию низкопробное произведение и тем самым поставивших в неловкое положение Святейшего Патриарха. А на самом деле занимается чистейшим подлогом, печатает на своих страницах «словеса мятежна», сеет, как плевелы, смуту и раздор.

Автор заметки «На какую ногу опирался маршал Жуков?» ЛГ № 37 (6384) 2012-09-19 Ю. Комягин называет себя читателем «дотошным, придирчивым, въедливым», и, взяв 12-е издание главной книги В. Николаева «Живый в помощи», начинает ее препарировать, как Иванушка лягушку из кузнецовской «Атомной сказки». Критик «со счастливой улыбкой» желает увидеть в тексте будни Афганистана, но начинает с биографии предков главного героя, уличает автора во лжи, а дальше пошло-поехало, чтобы подвести читателя к главному выводу: автор – обыкновенный конъюнктурщик, бывший в Афганистане «политруком», а затем перекрасившийся в православного, чтобы выгодно продать свой низкопробный товар. Ю. Комягин так прямо и пишет: «Почему эта беспомощная псевдодокументальная книга выдержала столько изданий? Отвечу. Лишь потому, что автор завернул своё несъедобное варево в религиозную обёртку. В ином случае сочинение Виктора Николаева просто кануло бы в безвестность».

Дорогой о Господе Юрий Комягин из Белой Руси! Позвольте и мне как русскому православному человеку и редактору книги Виктора Николаева «Живый в помощи» Вам ответить. Зря Вы так отнеслись к советскому офицеру и хорошему писателю. Обвинили его во всех тяжких, нанесли удар в спину. Поступили как предатель в белорусском партизанском отряде. Представьте: десант с «большой земли» на помощь прилетел, а его немцы встречают во главе с перебежчиком Ю. Комягиным. Нехорошо получается. Не по-людски, не по-братски. А ведь В. Николаев наше единое Отечество защищал и защищает сначала оружием, а теперь пером. Делает это Виктор Николаев, насколько Бог дал сил и таланта. Может, лучше было бы помочь автору, если где-то, как Вы считаете, он ошибся, подставить, как говорится, братское плечо?! Послали бы свои замечания Виктору лично, а в редакции «Литгазеты» подсказали бы адрес, если бы сами не нашли. Но Вы сразу «выстрелили» из-за угла на глазах всего честного народа. Уверен, Виктор Николаев с Божией помощью переживет и эти «словеса мятежна». Не впервой. Но пуля, отлитая Вами и выпущенная редакцией «Литгазеты», согласно законам духовной войны, может вернуться теперь уже в Ваше сердце. А мне этого страшно не хочется. Поэтому не сердитесь на меня, и воспринимайте мой публичный ответ на Вашу «литгазетовскую» заметку как братское разъяснение и вразумление.

У меня нет под рукой 12-го издания книги В. Николаева «Живый в помощи», которым пользовались Вы для «ловли блох», по меткому выражению В.Н. Крупина. Самое первое куда-то запропастилось на книжных полках, зато быстро отыскались третье (Живый в помощи. Записки «афганца». Издание третье, исправленное и дополненное. Владивосток-Москва. 1999. Редакторы Л.Е. Болотин и А.Ю. Хвалин) и четырнадцатое (Живый в помощи. Документальная повесть в двух частях. М., 2009. Изд. 14-е. Редакторы: 1-й части – Птицына Л.В., Хвалин А., Болотин Л.; 2-й части – Птицына Л.В). Последнее, 14-ое, как я постранично проверил Ваши замечания, вполне совпадает с 12-ым, коим Вы и пользовались. А вот третье, которое мне дорого, немного разнится с Вашим по тексту, и кардинально отличается по нашему чувству к изданиям этой книги: Вам безразлично, какое у Вас в руках позднее издание, лишь бы автора больно ударить, а мне это третье издание и его автор дороги: как и в первые, я вложил в них сердце и душу. На моем экземпляре В. Николаев написал: ««+ р.Б. Андрею Хвалину с поклоном за сердечную помощь. В. Николаев. 12.12.1999 от Р.Х.».

Помню, как Виктор принес мне машинопись своей книги. Ее предлагали купить за приличные для раненого, уволенного на «гражданку» офицера деньги некие дельцы-издатели. Надо было только отказаться от авторства, что вело за собой изменение главной идеи: показать путь к Богу советского офицера через ужасы и кровь афганской войны. Получался бы обычный «чернушный» боевик, коими тогда уже был завален книжный рынок. Но Виктор отверг заманчивое предложение. Поэтому его твердое решение не сулило ему ни денег, ни славы. Вспомните, Юрий Комягин, середину 90-х годов прошлого века – развал Союза привел к гражданской войне, смуте, разрухе… Им противостояли Русская Православная Церковь и воины-патриоты. Где Вы здесь увидели меркантильный интерес автора? После того, как мы с Л.Е. Болотиным подготовили первое издание «Живый в помощи», Леонид даже свои деньги доплатил, чтобы напечатать книгу. А затем мы вдвоем вывозили ее на ручных тележках из типографии одного из московских учреждений. Виктор в то время болел, плохо себя чувствовал и был гол, как сокол, а его семья с трудом сводила концы с концами… Потом у книги появился новый редактор – Л.В. Птицына, готовившая к печати вторую часть. Мы же с Л.Е. Болотиным пожелали В. Николаеву доброго пути в литературе и занялись другими делами. Свои новые книги, если не ошибаюсь, Виктор Николаев издает уже в авторской редакции.

Теперь поясню на конкретных примерах, как может «дотошный, придирчивый, въедливый» читатель при «ловле блох» прийти к совершенно ложной трактовке произведения.

Вы, Юрий Комягин, ища документальной правды об Афгане, начинаете с упреков автору в путанице с родословной. Мол, перепутал дедов с прадедами. В Вашем, да и 14-ом издании, так оно и есть. А вот в моем третьем издании в главе «Предчувствие матери» читаем: «Со стороны отца прадед (выделено мной – А.Х.) Виктора…» (С. 18) — и далее по тексту. И ниже: «Дед матери – Григорий Астафьев…» (С. 18) – и далее по тексту. Таким образом, в нашем издании все было правильно. Речь в книге идет о прадедах главного героя. То есть, оказалась обычная корректорская ошибка, и Вы занялись «ловлей блох», впрыгнувших в Ваше издание. Что касается фактической стороны биографии предков В. Николаева, то зря Вы, Юрий, зубоскалите по поводу маршала Г.К. Жукова. Не по чину, да и не прилично. Вы бы отошли от талмудической мелочности и подумали головой: во-первых, семейные предания и легенды, впитываемые ребенком с детства по устным рассказам в домашнем кругу, это не энциклопедические справки. А во-вторых, Виктор Николаев воевал во многих горячих точках, поэтому биографии его и родственников были намерено изменены. Что тут непонятного? Или Вам «лавры» партизана Рыбака из быковского «Сотникова» не дают покоя?

Расправившись с дедами-прадедами автора, Вы, Юрий Комягин, переходите непосредственно к главному герою. Шулерским приемом профессионального каталы Вы превращаете боевого офицера в «политрука»-приспособленца. В своей критической заметке выставляете герою и автору прямо-таки «гамбургский счет»:  «Похоже, товарищ политработник так и не удосужился хотя бы мало-мальски разобраться в реалиях восточной страны, о которой он пишет свои «записки».

Один из разделов «записок «афганца» носит название «Политручья кость». Там говорится, что наш герой является заместителем командира эскадрильи по политчасти. По своей военной специальности Николаев – вертолётчик (выделено мной – А.Х.), значит, он должен сидеть за штурвалом винтокрылой машины. В «реляции» о количестве вылетов и часах налёта тоже говорится. Тогда что Николаев делал на земле как обычный десантник? В этот момент вертолёт он бросил? Свой рукопашный бой с «оппозиционером» Николаев описывает как некую былинную схватку. (…) Нет, я не утверждаю, что В. Николаев не участвовал в боевых действиях в Афганистане. Только почему-то он об этом ничего не пишет (…). Может, настоящие будни политработника (бумаги, бумаги, ещё раз бумаги) нельзя выгодно продать? Реальные события в книге практически отсутствуют, зато текст густо пересыпан всякого рода чернухой с подробным смакованием деталей…» и т.д. и т.п.

Откроем любое издание книги «Живый в помощи», главу «Политручья кость» и посмотрим, что там, действительно, говорится о должности главного героя: «Так как Виктор являлся заместителем командира эскадрильи И (выделено мной – А.Х.) по политической части, то с ним приступил к душевному разговору молодой подполковник-«политрук». (Изд. 3-е. С. 165. Изд. 14-е. С. 101). Любому непредубежденному читателю ясно, что Виктор занимал еще одну, основную, должность по месту службы, а зам.комэска по политчасти была – «И» – еще одна должность как общественная нагрузка. На базе «Скоба» просто не было освобожденной, штатной должности политработника.

Дальше больше: назвав Виктора «вертолетчиком», критик напускает такого тумана, что его «читатели-вертолетчики» точно побьются в мыслительном пространстве комягинской статьи, к концу все больше смахивающей на восторженные рецензии об американских боевиках. А ведь «дотошному и въедливому» читателю Ю. Комягину надо было просто обыкновенно не пропустить нижеследующие строки из главы «Сказочный Афган» из любого издания книги: «После того, как Виктор отдал свои документы одному из представителей отдела возглавлявшего все ПДГ (поисково-десантные группы) в Афгане, местом прохождения его службы был определен гарнизон со строительно-дорожным позывным «Скоба», или по географической карте – Газни». И ниже по тексту: «Задача группы, в которую он будет входить, – найти и уничтожить караваны с оружием» (выделено мной – А.Х. Изд. 3-е. С. 53).

Таким образом, главный герой книги «Живый в помощи» – боевой офицер поисково-десантной группы, а не освобожденный политработник и не «вертолетчик за штурвалом винтокрылой машины». Как говорят у Вас, Юрий Комягин, в Белоруссии, «обмылка вышла», а у нас в России добавляют: «Поздравляю Вас соврамши!» Но Вы, «придирчивый» читатель, умалчиваете об истинном месте службы главного героя, чтобы и дальше выстраивать надуманную концепцию о бывшем политработнике-перевертыше, сочинившем псевдо-документальную книгу. Хотя в многочисленных послесловиях к разным изданиям говорится именно о реальных людях, ставших персонажами книги.

В конце заметки Вы, Юрий Комягин, недоумеваете, почему восторженно отзывались о «Живый в помощи» многие «уважаемые люди», обращаетесь «по фене» к Святейшему Патриарху Кириллу и призываете В. Николаева к покаянию.  Лучше бы Вы этого не делали, или не соглашались, если эти строки вставили в Ваш первоначальный текст лукавые столичные советчики. В предыдущих Ваших заметках о книге М. Веллера Вам не свойственны были столь масштабные и смелые обобщения. Поэтому я склонен всячески Вас оправдать.

Пока речь шла о «ловле блох» и обычной нечистоплотности, то здесь можно полемизировать в литературно-критическом русле. Но как только в тексте за Вашей подписью возникли Святейший Патриарх, священники, литературная Патриаршая премия и призыв к покаянию В. Николаева – сразу ясно стало, что человек Вы, Юрий, или вообще некрещеный, или малоцерковный. Поясню популярно. Как «дотошный читатель» Вы, Юрий Комягин, конечно, познакомились с жизненным и творческим путем Виктора Николаева, знаете, какие книги им еще написаны – все они проникнуты христианским православным духом. Виктор много ездит по монастырям, окормляется  у опытных духовников. Ваш призыв к его покаянию мало, что основан на ложном разборе его только одной книги, так еще и не имеет никакого значения для церковного человека – нет у Вас власти «вязать и решить», принадлежащей только священству. Поэтому Ваши призывы к покаянию других адресуйте лучше экзальтированным читательницам «Литературной газеты» и ее сотрудникам из бывших комсомольцев-политруков. Для них это болезненная тема, понимаю.

Далее: никогда православный человек в таком тоне и духе не будет обращаться к Святейшему Патриарху. Это Вы веллеровскими текстами перенасытились. Надо беречь свое духовное здоровье, честь и совесть. Тогда и сотрудничество Ваше с «Литературной газетой» будет всем на пользу. И ее работники станут относиться «серьёзно, профессионально и ответственно» к тем текстам, что публикуются на страницах «Литгазеты».  

Мысль редакции ЛГ из редакционного резюме на заметку Ю. Комягина о том, что «учреждение Патриаршей литературной премии – одно из ключевых событий в культурной жизни страны за последнее время» –   всецело поддерживаю. Хорошо бы теперь на страницах ЛГ подробно рассказать о деятельности Издательского совета Русской Православной Церкви, о персональном составе Попечительского и Экспертного советов Патриаршей премии, как происходит выдвижение и обсуждение номинантов, о журнале «Православное книжное обозрение», отслеживающем новинки православных издательств. Давно назрела необходимость осмыслить современный литературный процесс с позиции православного человека, показать, как русская литература возвращается к своим истокам – от беллетристики к словесности. Без «Литературной газеты» и ее авторов в таком большом деле не обойтись.

P.S. Да, кстати, открылся прием заявок на очередную Патриаршую литературную премию. Главред ЛГ Юрий Поляков и автор газеты Юрий Комягин вполне могут попробовать свои силы.

P.P.S. В последствие главный редактор «Литературной газеты» Ю. Поляков принял участие в присуждении Патриаршей литературной премии, войдя в Палату попечителей.

 

2012-2016 гг.