НА АФОНЕ, В КРЕМЛЕ ВОСТОКА

В истории Афонского Андреевского скита сочетались имена апостола Андрея Первозванного, Царя-страстотерпца Николая II Александровича, Великого Князя Алексея Александровича и схимонаха Иннокентия (Сибирякова).

В день памяти святого апостола Андрея Первозванного вспоминаю, как прикладывался к его честной главе, хранящейся в знаменитом Афонском Андреевском соборе. Часть главы моего небесного покровителя апостола Андрея Первозванного, хранимая в прекрасном ковчеге (мастер Н. Прудников, Москва), – одна из великих святынь обители. В очередной раз Господь сподобил поцеловать в лоб родного для всех русских апостола 2-го января 2017 года в 12 ч. 54 мин. Дай Бог, не последний.

Афонский Андреевский собор, рассчитанный на 6 000 человек, был освящен 16-го июня 1900 года Константинопольским Патриархом Иоакимом III в сослужении с епископом Арсением Волоколамским (Стадницким). Это самый большой собор на Святом Афоне и во всей Греции. Расположенный недалеко от столицы Афона Кареи Андреевский скит, где возведён этот величественный собор, называют «Кремлем Востока». Длина храма 60 м, ширина 29 м, общая площадь 2100 кв.м. Колокольня монастыря высотой 37 м, на ней находилось 25 колоколов, самый большой из них весил 5 тонн. Храм был воздвигнут в 1881-1900 гг. попечением Великого Князя Алексея Александровича и камергера Императорского Двора А.Н. Муравьёва по проекту петербургского архитектора М.А. Щурупова.

Кстати, Великий Князь Алексей Александрович, дядя Цесаревича Николая Александровича, будущего Царя-страстотерпца, совершая путешествие на фрегате «Светлана», посетил Китай и Японию. 5-го декабря 1872 года он прибыл во Владивосток, откуда вернулся сухим путём через Сибирь в Санкт-Петербург. В ходе поездки посетил многие сибирские города. Позже, в 1891-ом году, часть пройденного Великим Князем Алексеем Александровичем маршрута совпадёт с восточным путешествием Наследника Цесаревича.

В костнице Андреевского скита покоится честная глава выходца из Сибири схимонаха Иннокентия (Сибирякова) – главного скитского ктитора, упокоившегося в 1901 году. Он достроил Собор Апостола Андрея Первозванного и больничный корпус с церковью во имя Святителя Иннокентия Иркутского, заложенные в 1868 году.

Путешествие Наследника Цесаревича Великого Князя Николая Александровича на Восток 1890/91 гг. недаром называют «энциклопедией русской жизни». Невидимыми нитями оно оказывается связанным с самыми неожиданными, на первый взгляд, людьми и историческими событиями.

Изучая архивные материалы, относящиеся к восточному путешествию Цесаревича, обнаружил Всеподданнейший доклад Министра Внутренних Дел И.Н. Дурново (1889-1895) Его Величеству Государю Императору Николаю II Александровичу, доложенный в Царском Селе 21-го сентября 1895 года. Настоящий исторический документ содержит дополнительную информацию для научной биографии И.М. Сибирякова, готовившегося в это время к уходу в монастырь и принятию монашества.

+

Всеподданнейший доклад Министра Внутренних Дел.

Доложено Его Величеству в Царском Селе 21-го сентября 1895 г.

Ив. Дурново (подпись).

«На Всеподданнейшей записке по делу о предположенной С-Петербургским Градоначальником опеке над личностью и имуществом потомственного почётного гражданина Иннокентия Сибирякова Вашему Императорскому Величеству 6-го сентября благоугодно было собственноручно начертать: «К докладу».

Во исполнение сей Высочайшей воли Всеподданнейшим докладом поставляю себе доложить нижеследующее.

В июне месяце 1894 г. С-Петербургским Градоначальником получено было сведение о том, что проживающий на Васильевском острове (2-я линия д. № 11) владелец золотых приисков в Сибири, окончивший курс в С-Петербургском Университете, потомственный почётный гражданин Иннокентий Михайлович Сибиряков подарил младшему дворнику того дома, где проживал, крестьянину Ивану Румянцеву за исполнение поручения опустить в почтовый ящик письмо 10-ть билетов 2-го внутреннего с выигрышами займа. Вслед за тем к Градоначальнику были представлены врученные Сибиряковым занимавшейся сбором подаяния монахине Угличского Богоявленского монастыря Рафаиле 147.000 р. Находя такие поступки Сибирякова ненормальными, генерал-лейтенант фон Валь сделал распоряжение об установлении полицейского наблюдения за Сибиряковым, причём выяснено было, что последний независимо внесённых им 210.000 р. в рабочий фонд Сибирского горнозаводского отдела, стал раздавать весьма значительные суммы родственникам своим и служащим у него, а также сторонним лицам, с которыми до того не состоял ни в каких отношениях, и даже лицам вовсе ему не известным.

Из сторонних лиц Сибиряковым, кроме монахини и Румянцева, было выдано: художнику Добровольскому 28.000 р.; артисту Иванову-Смоленскому – 5000 р.; художнику Иофферту 10-ть выигрышных билетов по 100 р.; бывшему помощнику консула в Китае Кармазову — 5-ть таковых же билетов, Губернскому Секретарю Назимко – 3 билета; турецкому подданному Николаю Бергу 6-ть таких же билетов; отставному рядовому Сухорукову – 2 выигрышных билета, почтальону Кузнецову 1 таковой же билет; артельщику Коловетову, исполнявшему обязанности лакея, 25.000; старшему дворнику дома № 11 по 2-й линии Васильевского острова Василию Тимофееву – 3000 р. Из родственников получили: князь Вяземский 135.000 р.; Генерал-Майор Кладищев – 56.000 р.; купец Александр Семенов – 85. 000 р. и две купчие на лечение (?-нрзб.); сестра Сибирякова Анна Михайловна – 220000 р., для выдачи из них: а) на благотворительные цели – 100.000; б) управляющему на золотых приисках Анчуковскому – 100000; и в) неизвестной даме – 20.000.

Вместе с тем полицейским дознанием обнаружено, что из числа вышеупомянутых сторонних лиц, некоторые вовсе не были известны Сибирякову (монахиня Рафаила, рядовой Сухоруков, почтальон Кузнецов) и что при вручении денег некоторым другим лицам, низшим по образованию и общественному положению (артельщику и дворнику), Сибиряков просил у них прощения, кланяясь в ноги. Независимо сего дознано, что еще в 1892 г., проживая по «набережной Мойки» в д. 99/54, Сибиряков проявлял некоторые странности: вставая по ночам, приказывал зажигать огни, бегал по комнатам, бормоча невнятные слова; заказывал почти ежедневно экипажи, которыми не пользовался.

В 1893 г., возвратясь из-за границы, вместо прежней обширной и роскошно обставленной квартиры, поселился в 3-х комнатах и для личных услуг нанял только одного артельщика; стал избегать общества, обедал через два дня.

Ввиду этих данных, вполне подтвердивших предположение о ненормальности умственных способностей Сибирякова, а также имевшихся в Управлении Градоначальства сведений о сомнительных знакомствах Иннокентия и Анны Сибиряковых и, об оказываемой ими обильной денежной помощи, хотя, быть может, и незаведомо для них скомпрометированным в политическом отношении лицам – внушили Градоначальнику опасение, что при проявившейся у Сибирякова, вследствие расстройства умственных способностей, ненормальной склонности к благотворительности, весьма значительные капиталы лично через него и при посредничестве Анны Сибиряковой могут быть направлены на помощь лицам неблагонадежным.

В видах предупреждения сего и руководствуясь законом (ст. 337 Общ. Губ. учр. Т. II, изд. 1876 г.), налагающим на губернское начальство обязанность не только по ходатайствам родственников, но и по получении достоверных сведений о том, что кто-либо по расстройству умственных способностей не в состоянии управлять своим имением, распорядиться об освидетельствовании больного, Генерал-Лейтенант фон Валь вошёл в сношение с С-Петербургским Губернатором об освидетельствовании Сибирякова в состоянии умственных способностей установленным порядком и одновременно с сим из опасения, чтобы капиталы Сибирякова не получили ненадлежащего употребления, распорядился об отобрании от него всех находившихся при нём сумм деньгами, %-ми бумагами и расписками Государственного Банка. Вместе с тем, находя, что все произведённые Сибиряковым в июне месяце 1894 г. разным лицам денежные выдачи, как акты душевнобольного, не могут считаться действительными, Градоначальник распорядился в интересах Сибирякова и его наследников о возврате, насколько представилось возможным, и этих выдач. Таким образом, в канцелярию Градоначальника поступило от самого Сибирякова и от одаренных им лиц всего около полутора миллиона рублей. Между тем Сибиряков по освидетельствовании его 13-го июня 1894 г. в Особом присутствии С-Петербургского Губернского Правления признан был умственно здоровым по большинству голосов.

Тем не менее, принимая во внимание: 1, что из числа участвовавших в освидетельствовании 4-х врачей трое признали Сибирякова умственно больным; 2, что, согласно показанию художника Добровольского, Сибиряков сам сознавал, что он подвержен припадкам болезни и выражал благодарность за принятые полициею меры охраны его болезненного состояния, Градоначальник, опасаясь возврата припадков умопомешательства Сибирякова, возбудил в целях охраны его имущества переписку о наложении на него опеки за расточительность, но до разрешения этой переписки им получен был полицейский протокол, из коего усматривалось, что 25-го ноября 1894 г. в седьмом часу вечера городовым задержан был Сибиряков, ходивший по улице с обнажённой головой, называя себя Св. Иннокентием, живущим на небе, и предсказывая проходящим время смерти. Это сообщение равно, как и прошение родного брата Иннокентия Сибирякова, Константина, и сестры Ольги, по мужу княгини Вяземской, послужили основанием к сношению с С-Петербургским Губернатором о новом освидетельствовании больного и, хотя впоследствии названные родственники Сибирякова отказались от первоначального ходатайства, но Градоначальник, считая Сибирякова ввиду вышеупомянутого мнения 3-х врачей и последних полицейских сведений, неправоспособным к управлению своим имуществом, настоял на переосвидетельствовании, по которому Сибиряков большинством присутствовавших членов вновь был признан здоровым. Но при этом, однако, из числа участвовавших в переосвидетельствовании Сибирякова на правах членов пяти врачей, признали его душевнобольным четверо (Губернский Врачебный инспектор Кармилов; член Врачебного Отделения Губернского правления Горин, уездный врач Мищенко и столичный Врачебный инспектор Баталин). С этим мнением, из числа приглашенных в заседание трёх врачей-экспертов по части психиатрии, согласились: профессор Военно-медицинской Академии Бехтерев и Главный врач больницы Св. Николая чудотворца доктор Чечотт; третий эксперт, директор больницы Всех Скорбящих доктор Черемшанский признал Сибирякова сомнительным и только один из всех присутствовавших врачей, член Врачебного Отделения Попов, признал свидетельствуемого здоровым.

Ввиду такового результата вторичного освидетельствования, в марте месяце 1895 г. Градоначальником сделано распоряжение о выдаче по принадлежности отобранных от Сибирякова и от других лиц капиталов. Обнаруженный при этом недочёт сумм в количестве 22.750 руб. был немедленно пополнен, а лицо, виновное в растрате сих денег предано суду. Возбуждаемый же во всеподданнейшей записке вопрос об убытках, понесённых Сибиряковым вследствие необращения наросших процентов в % бумаги и выхода некоторых билетов в тираж погашения, едва ли может иметь значение потому, что Сибиряков, находясь лишь под наблюдением, не был стеснён в распоряжении своим капиталом и помещал суммы оного в банки, переводил их в другие города и т.п.

Обращаясь к рассмотрению существа распоряжений Генерал-Лейтенанта фон Валя по настоящему делу, следует признать, что в законах Гражданских в виду вышеприведенного закона (ст. 337 Общ. Губ. учр. Т. II, изд. 1892 г.), действия его в отношении освидетельствования Сибирякова представляются правильными.

Что же касается охраны имущества Сибирякова, то, принимая во внимание, что таковые меры могли быть приняты лишь по признании его Особым присутствием Губернского Правления душевнобольным (ст. 374. Т. X. Ч. 1. Изд. 1887 г.) и притом применительно к порядку, установленному в законах гражданских и о судопроизводстве (ст. 1225 Т. X. Ч. 1. изд. 1887 г. и 1403 ст. уст. гражд. суд.), надлежит признать, что распоряжение об отобрании капиталов Сибирякова одновременно с возбуждением переписки об освидетельствовании его оказывается не основанным на законе.

При этом вменяю себе в обязанность всеподданнейше доложить Вашему Императорскому Величеству, что поступившее в июле месяце сего года во вверенное мне Министерство прошение Анны Сибиряковой, в коем последняя заявляла жалобу на вышеупомянутые распоряжения Градоначальника в отношении её брата, а также на отобрание Градоначальником капиталов брата, находившиеся в её владении, было мною отклонено на том основании, что Сибирякова жаловаться за брата не могла по неимению от него законного на то полномочия и так как вообще жалобы на неправильные по службе действия С-Петербургского Градоначальника подлежат рассмотрению Правительствующего Сената, о чём просительнице и было объявлено 17-го августа сего года.

Статс-Секретарь Дурново.

21-го сентября 1895 г.».

(Государственный Архив Российской Федерации Ф. 102. Оп. 249. Д. 12. Лл. 144-151).

Так в истории Афонского Андреевского скита – Кремля Востока – сочетались имена апостола Андрея Первозванного, Царя-страстотерпца Николая II Александровича, Великого Князя Алексея Александровича и схимонаха Иннокентия (Сибирякова). Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! (Рим. 11:33).

Андрей Хвалин

Фото автора