Краткая летопись прославления и канонизации святых Царственных Страстотерпцев

Краткая летопись прославления и канонизации святых Царственных Страстотерпцев

 

Доклад писателя Андрея Хвалина на Международную конференцию «Почитание святых Царственных Страстотерпцев», прошедшую 16-го марта 2017 года в храме Царственных Страстотерпцев п. Сологубовка Санкт-Петербургской митрополии

Создание полной летописи почитания и канонизации святых Царственных Страстотерпцев – труд еще никем специально не предпринимавшийся и вряд ли посильный для одного человека. Поэтому сегодняшние мои заметки в виду обширности темы имеют тезисный характер. В первую очередь они основаны на опыте постижения документальных источников и непосредственного участия в этом богоугодном деле. Со временем, Бог даст, соборными усилиями православных историков и богословов тема будет раскрыта и осмыслена во всей полноте.

 

Из истории канонизации святых

Чтобы представлять себе хотя бы в общих чертах роль и место канонизации святой Царской Семьи в истории и сегодняшнем дне Русской Православной Церкви и нашего Отечества, необходимо пусть несколько слов, но обязательно сказать о самом явлении церковной канонизации как отражении древнего христианского культа умерших в его историческом бытовании.

Признание Церковью того или иного из ее усопших членов состоящим в сонме угодников Божиих и называется канонизацией. В большинстве случаев канонизации святого предшествует его народное почитание как подвижника благочестия. В Православной Церкви процедура канонизации святых не подвергается такой тщательной и детальной регламентации, как в Католической Церкви.

Хотя и без такой жесткой регламентации, но и в Православной Церкви не на уровне строгих правовых определений, а в обычае существуют все-таки определенные условия канонизации. Иерусалимский Патриарх Нектарий писал: «Три вещи признаются свидетельствующими об истинной святости в людях: 1) православие безукоризненное; 2) совершение всех добродетелей, за которыми следует противостояние за веру даже до крови, и, наконец, проявление Богом сверхъестественных знамений и чудес; 3) весьма необходимо ввиду того, что в наше время недобросовестные люди подделывают чудеса и вымышляют добродетели, и потому свидетельством святости признаются также нетление мощей или благоухание костей» (Цитата по: Темниковский Е.К вопросу о канонизации святых. Ярославль, 1903. С. 28-29).

В Русской Православной Церкви традиционно существуют как бы два основных подхода к канонизации святых. Первый разрабатывался в трудах известного русского церковного историка Е.Е. Голубинского, который, рассматривая вопрос об условиях причтения к лику святых в Древней Церкви, разделял древних святых на три разряда. А именно: первый – ветхозаветные патриархи и пророки, а также и новозаветные апостолы; второй – мученики, третий – святые, отмеченные аскетической, подвижнической жизнью и даром чудотворения, о чем свидетельствовала сама Церковь.

Второй подход к канонизации сформулирован в работах профессора Е.Н. Темниковского и заключается в том, что культ того или иного подвижника возникает как народное чествование в отдельном районе, месте, а потом, разрастаясь, захватывает местные церковные власти и, наконец, приобретает общероссийский размах. Поэтому святые Православной Церкви разделяются на общечтимых и местночтимых. Местные святые почитаются только в отдельной части Церкви, а бывает и даже только в одном монастыре или приходе. Оба эти подхода мирно сосуществуют в Русской Православной Церкви. В случае с канонизацией святых Царственных Страстотерпцев мы видим, что непосредственному общецерковному акту предшествовало все возрастающее народное почитание Августейших Мучеников.

Характер же почитания святых будь-то местночтимые или чтимые Вселенской Церковью остается неизменным. Он заключается в том, что святые призываются в общественных и частных церковных молитвах для помощи верующим и предстательства за них у Престола Божия именно в сегодняшнем дне. Поэтому-то в их честь составляют службы, во имя их освящаются престолы и церкви, им устраиваются ежегодные празднества, их изображения почитаются как иконы, почитаются и мощи святых, у кого они есть. Хотя наличие или отсутствие нетленных мощей не является обязательным условием для канонизации святого.

В Русской Церкви первыми были прославлены святые князья-страстотерпцы Борис и Глеб. В целом, за период от Крещения Руси до середины ХVI века было установлено общецерковное или местное почитание 68 святым. В истории канонизации святых особую эпоху составляют Соборы 1547 и 1549 годов. «Плодом деятельности этих Соборов, — пишет современный богослов, протоирей Владислав Цыпин в «Курсе церковного права», — созванных по инициативе царя Иоанна Грозного и святого митрополита Макария, явилась канонизация 39 русских святых; из прежних местночтимых причислены к лику общечтимых 23, сразу канонизировано к общерусскому почитанию 7 и к местному – 1 святой. Канонизация святых на Макариевских Соборах имеет прямое отношение к идее Москвы – Третьего Рима. Москва должна была сравняться с Новым Римом сонмом просиявших на Руси со времени ее Крещения угодников Божиих». (Прот. Владислав Цыпин. Курс церковного права. Клин, 2002. С. 487).

Во второй половине ХVI столетия и в течение ХVII века в святцы было внесено до 150 имен новопрославленных святых для общецерковного и местного почитания.

Синодальный период в Российской Православной Церкви характеризуется значительно меньшим количеством актов канонизаций. Так, от Собора 1549 года до учреждения Святейшего Синода в 1721 году было канонизировано 146 святых, а от учреждения Синода до восстановления патриаршества в 1917 году канонизировали как общецерковных только 10 святых, а как местночтимых – 15.

При этом большая часть канонизаций приходится на царствование святого Императора Николая Второго Александровича, преодолевшего возникшее сопротивление и настоявшего на причислении к лику святых великих угодников Божиих – преподобного Серафима Саровского и святителя Иосафа Белгородского.

Если при предшественниках Царя-Страстотерпца Николая Александровича, от Императора Петра Великого до Государя-Миротворца Александра Третьего, для общероссийского почитания было канонизировано четверо общечтимых святых, то за годы последнего царствования к лику святых причислено шестеро угодников Божиих.

Поместный Собор Российской Православной Церкви 1917-1918 годов канонизировал двух человек: святителя Софрония Иркутского и священномученика Иосифа Астраханского. Следующая канонизация состоялась спустя более пятидесяти лет. 10 апреля 1970 года Священный Синод принял решение о канонизации в чине равноапостольных просветителя Японии архиепископа Николая (Касаткина). Через семь лет, 6 октября 1977 года, состоялась еще одна канонизация – к лику святых причислен просветитель народов Сибири, Дальнего Востока, Алеутских островов и Аляски митрополит Московский Иннокентий (Вениаминов). В эти же десятилетия в святцы Русской Православной Церкви вносятся новопрославленные святые других Поместных Церквей, например, исповедник Иоанн Русский, преподобные Герман Аляскинский и Силуан Афонский и другие.

Новая страница в летописи канонизации святых в Русской Православной Церкви началась с празднования 1000-летия Крещения Руси. На Поместном Соборе, прошедшем в юбилейном году, было прославлено девять новых святых, среди которых особо почитаемая православным народом Ксения Петербургская. Архиерейский Собор 1989 года прославил двух Предстоятелей Русской Церкви – Патриархов Иова и Тихона. Поместный Собор 1990 года канонизировал святого праведного отца Иоанна Кронштадтского.

Архиерейскими Соборами 1992 и 1994 годов были прославлены девять новых мучеников, и среди них священномученик Владимир, митрополит Киевский, и Вениамин, митрополит Петроградский, преподобномученица великая княгиня Елисавета, бывшая принцесса Гессен-Дармштадтская, вдова Великого Князя Сергия Александровича и сестра Императрицы-Мученицы Александры. Архиерейский Собор 1997 года канонизировал трех священномучеников, включая Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра. В 90-ые годы были также прославлены в разных епархиях местночтимые святые.

Все эти деяния можно рассматривать как этапы, приближающие Русскую Православную Церковь к одному из важнейших событий ее жизни в ХХ веке. После прекращения открытого атеистического гонения на Русскую Православную Церковь перед ней встал вопрос осмысления подвига и прославление большого числа Новомучеников и Исповедников Российских во главе с Царской Семьей.

 

 

Народно-церковное почитание святой Царской Семьи в годы атеистических гонений в России и за рубежом

 

Прежде, чем сказать об Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви, канонизировавшем в августе 2000-го года Царскую Семью в сонме Новомучеников и Исповедников Российских ХХ века, необходимо хотя бы фрагментарно показать, как возникло и ширилось народно-церковное почитание памяти Августейших Страстотерпцев в России и за рубежом.

По праву первым шагом здесь можно назвать обращение к верующим Святейшего Патриарха Тихона. Буквально через несколько дней после того, как советские газеты сообщили об убийстве Государя Императора, умолчав при этом, что вместе с ним были зверски без суда и следствия замучены Его невинные дети, Святейший Патриарх Тихон осудил это убийство уже не политического лидера страны, а в первую очередь человека и Помазанника Божьего, коим оставался и после насильственного отречения Царь Николай II. Устами своего первосвятителя Православная Церковь призвала народ русский к покаянию в грехе Бого и – цареотступничества, потому что знала и из Священных Писания и Предания, из многовекового исторического опыта, и из пророчеств русских святых и прозорливцев, что малая кровь безвинных Царских Мучеников повлечет за собой реки крови людей всех российских сословий.

Уже 6 (19 н.ст.) июля 1918 года на протоколе совещания Соборного Совета Поместного Собора, созванного по вопросу о служении соборной панихиды по расстрелянном бывшем императоре Николае II, Святейшим Патриархом Тихоном была наложена резолюция: «Благословляю Архипастырей и пастырей молиться о сем на местах».  А 8 (21 н.ст.) июля 1918 года Святейший Патриарх Тихон обратился к богомольцам в Казанском соборе г. Москвы во время торжественного патриаршего служения Литургии по случаю храмового праздника со Словом, записанным членом Поместного Собора протоиереем П.Н. Лахостским и доложенным им участникам Собора.

В нем, в частности, Святейший Патриарх сказал: «…на днях совершилось ужасное дело: расстрелян бывший государь Николай Александрович, по постановлению Уральского областного Совета рабочих и солдатских депутатов, и высшее наше правительство – Исполнительный Комитет одобрил это и признал законным. Но наша христианская совесть, руководясь Словом Божиим, не может согласиться с этим. Мы должны, повинуясь учению Слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его». И далее цитирую: «Наша совесть примириться с этим не может, и мы должны во всеуслышание заявить об этом, как христиане, как сыны Церкви. Пусть за это называют нас контрреволюционерами, пусть заточают в тюрьму, пусть нас расстреливают. Мы готовы все это претерпеть в уповании, что и к нам будут отнесены Слова Спасителя нашего: «Блаженны слышащие Слово Божие и хранящие е» (Лк. 11, 28).

Затем, как видно из протокола этого соборного заседания, протоиерей П.Н. Лахостский говорит о произведенном этим Патриаршем Словом впечатлении на москвичей и их реакции на сообщение об убийстве Императора Николая Александровича: «…те, кто слышали (Слово Святейшего патриарха – А.Х.), почувствовали какое-то облегчение от сознания, что заговорили те, кому следует говорить и будить совесть. Правда, на улицах говорят различно, некоторые злорадствуют и одобряют убийство, но верующие будут чувствовать себя смущенными. Вчера, без всякой связи со словом Святейшего Патриарха, в храме Христа Спасителя совершена панихида. В храме св. Спиридония, по требованию народа, панихида совершена дважды. Народ ждет, что мы, как представители и носители христианской совести, присоединимся не к тем, кто убивает и одобряет убийство. Мое предложение к Собору: присоединиться к слову Святейшего Патриарха, подобно тому, как Собор присоединился в свое время к посланию Его Святейшества с анафематствованием. Настоящее слово прекрасно выражает, представляет собою самую суть того, что говорилось о событии  на Соборе в пятницу (6/19 июля 1918 г. – Сост.), пред совершением панихиды (имеется в виду панихида по убиенному Императору Николаю Второму – А.Х.). Мы делом уже выразили свое согласие со словом Патриарха…» (Акты, Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти 1917-1943. Сборник в двух частях. Составитель М.Е. Губонин. Из-во Православного Свято-Тихоновского Богословского Института М., 1994. С. 142-143).

Безусловно, такое отношение Святейшего Патриарха Тихона и Поместного Собора к убийству Русского Царя – Помазанника Божьего имело решающее значение к началу широкого народного почитания памяти Царской Семьи в первую очередь как мучеников за Христа, а не политических фигур в разворачивающейся на просторах России ожесточенной борьбе за власть.

Надо себе четко представлять: возникшее в 1918 году так называемое Белое Движение, несмотря на личные взгляды его отдельных членов, никогда в целом, официально в документах и манифестах не выражало монархической идеологии и не писало на своих знаменах «За Веру, Царя и Отечество!» Оно не могло этого сделать уже по определению, поскольку у истоков Белого Движения и Армии стояли те же люди, кто, по дневниковой записи Государя, проявили в решающий момент 2-го марта 1917 года «измену, трусость и обман» и способствовали его насильственному отречению от Престола, а, в конечном итоге, падению самодержавия. И только будучи к 1922-му году почти окончательно разгромленным Белое Движение породило из своих недр такое уникальное явление в современной российской истории как Приамурский Земский Собор 1922 года во Владивостоке.

Необходимо учитывать, что Приамурский Земский Собор готовился и проводился на фоне, с одной стороны, продолжающегося уголовного расследования злодейского убийства Царской Семьи, которое к тому времени вел следователь по особо важным делам Н.А. Соколов под кураторством генерал-лейтенанта М.К. Дитерихса, а с другой стороны, — на фоне возрастающего народного почитания Августейших Страстотерпцев.

Так, еще 19 декабря 1919 г. во Владивостоке в стенах Учебной Инструкторской Школы на о. Русском была впервые отслужена панихида по зверски убиенным Императору Николаю II и Его Августейшей Семье. 16 июля 1921 г. в очередную годовщину Екатеринбургского злодеяния в кафедральном Успенском соборе владивостокцы возносят молитвы за упокой души русского Императора Николая II Александровича, отмечая мрачную 3-летнюю годовщину Его убийства «комиссаром евреем Юровским», как сообщала «Новая Вечерняя Газета» в номере от 16 июля 1921 г. А в Харбине на панихиду собираются старослужащие солдаты Императорской Армии и Флота, члены Союза офицеров, Монархической партии, Дальневосточного комитета защиты Родины, Союза Георгиевских Кавалеров Российской Восточной Окраины, Русского  Патриотического Общества и Славянского братства, офицеры Гвардии.

В начале 1922 г. на прилавках книжных магазинов Владивостока появляется книга «Убийство Царской Семьи и Членов Дома Романовых на Урале» руководителя следствия генерал-лейтенанта М.К. Дитерихса. Тогда же полковник Генерального Штаба Н.В. Колесников издает трагедию «Смерть Императора Николая II». В г. Никольск-Уссурийске идет показ спектакля по пьесе П.А. Сержпинской в 3-х действиях и 5-ти картинах «Династия Романовых». Во Владивостоке Центральное Правление Русского Монархического Общества «Вера, Царь и Народ» ставит в Народном доме пьесу «Царь-Мученик» о последних днях пребывания Императора Николая II и Его Августейшей Семьи в доме Ипатьевых.

Наконец, проходивший в июле-августе 1922 г. во Владивостоке под почетным председательством святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси, Приамурский Земский собор официально признал факт злодейского убийства Императора НИКОЛАЯ II cо всею Семьею и восстановил Династию Романовых на Российском Престоле, что стало очередным важным шагом к покаянию русского народа в грехе Бого и – цареотступничества и возвращению Отечества на исторический путь Христов.

Впервые за годы гражданской войны аморфное, стоявшее прежде лишь на отрицании советской власти, Белое Движение оформилось как сугубо религиозное (в первую очередь, твердо православное) и открыто монархическое, утвердив на огромных просторах русской тихоокеанской Окраины национальную Державную Власть под Скипетром РОМАНОВЫХ, чего не знали ни Крым, ни Дон, ни Сибирь.

Не успел закончиться Земский Собор во Владивостоке, который приветствовала Вдовствующая Государыня Императрица МАРИЯ ФЕОДОРОВНА (урожденная датская принцесса Дагмара, в тот момент уже проживавшая вместе с дочерью Великой Княгиней Ольгой Александровной и внуками у родственников в Копенгагене), как «радио из Парижа» от 10 августа 1922 года сообщило: бывший «красный князь» Кирилл Владимирович, прозванный так за то, что еще до «отречения» Царя-Великомученика НИКОЛАЯ II АЛЕКСАНДРОВИЧА, нарушив присягу Своему Монарху, явился сам и привел вверенный ему Гвардейский Флотский Экипаж в Государственную Думу, сделал заявление представителям иностранных держав о своем решении взять на себя руководство Белым Движением для освобождения России от коммунистов («Уссурийское Слово». № 609, 15 августа 1922 г.).

Ни до Земского Собора, ни сам Собор, ни после него дальневосточные монархисты не называли имени Великого Князя Кирилла Владимировича как возможного Верховного Правителя из ДИНАСТИИ РОМАНОВЫХ Приамурского Земского Края. Их сношения были исключительно с Вдовствующей Императрицей МАРИЕЙ ФЕОДОРОВНОЙ и Великим Князем НИКОЛАЕМ НИКОЛАЕВИЧЕМ, что ясно свидетельствует о том, кого они согласно Основным законам Российского Государства считали стоящими во главе Императорской Фамилии и будущей возрожденной Православной Самодержавной Монархии.

Даже после провозглашения Великим Князем Кириллом Владимировичем себя в 1924 году самозванным «императором Кириллом I», отношение к нему среди русских дальневосточных монархистов (как, впрочем, и большинства европейских) не изменилось: его не признавали ни Главой ДИНАСТИИ РОМАНОВЫХ, ни вождем Белого Движения, теперь уже полностью ушедшего в изгнание.

После падения в октябре 1922 года в результате тайного сговора большевиков и японских интервентов Приамурского Земского Края и очередного исхода еще одной части русского народа за рубежи России летопись прославления и канонизации Царской Семьи разделяется на две части: отечественный, если так можно сказать, «список» (т.е. часть) и заграничный.

При всех своих особенностях эти части объединяло одно – и в Отечестве, и в рассеянии сущие верные чада Русской Православной Церкви в своем желании канонизировать Царскую Семью имели яростных оппонентов: либо открытых в лице советской безбожной власти, либо неявных в лице правящей элиты тех стран, которые участвовали в антироссийском, антимонархическом заговоре, а также их единомышленников из числа русской эмиграции. Естественно, что недругами Царской Семьи вокруг Их святых имен были нагромождены горы откровенной лжи и тонких фальсификаций.

В этих условиях особое значение приобретают изданные за рубежом книги, раскрывающие правду об убийстве Царской Семьи. В первую очередь, имею в виду уже упоминавшееся расследование генерала М.К. Дитерихса (первое изд., конфискованное сразу же большевиками после их прихода в город, вышло во В-ке в 1922 г.; второе – в Буэнос-Айресе, в 1979-м), труд следователя Николая Алексеевича Соколова «Убийство Царской Семьи», вышедший в свет 1925 году, спустя год после смерти автора при «не совсем ясных обстоятельствах». И работу еще одного участника следствия – английского журналиста Роберта Вильтона «Последние дни Романовых» (англ. вариант опубликован в 1920 г., русск. перевод – в 1923 г.). Автор ее также внезапно и скоропостижно скончался.

О всех перипетиях вокруг этих книг, основанных на имевшихся списках уголовного дела, рассказывается в предисловии к уникальному труду «Гибель Царской Семьи. Материалы следствия по делу об убийстве Царской Семьи (Август 1918-февраль 1920)», подготовленном к печати Николаем Россом и изданном во Франкфурте-на-Майне в 1987 году в издательстве «Посев». К сожалению, книга вышла мизерным, буквально штучным тиражом. Экземпляр, хранящийся в моей библиотеке, имеет порядковый номер № 165.

Нет нужды здесь перечислять публицистические, мемуарные, художественные, зачастую компилятивные произведения, посвященные в той или иной степени памяти Царской Семьи, и в свое время, с начала 90-х годов, хлынувшие в Россию. Главное, что православная русская эмиграция первой волны сыграла важнейшую роль в деле очищения ото лжи и установления правды о Царской Семье и передала свою эстафету молодым поколениям в Отечестве.

Но их заслуга не исчерпывалась лишь трудами на литературно-публицистическом поприще. Или усилиями в развенчании многочисленных самозванцев, из которых особую известность получила некая госпожа Андерсен, в 20-30-ые годы проживавшая в Швейцарии и Германии и выдававшая себя за чудом спасшуюся младшую дочь Государя – Великую Княжну Анастасию. Это тема для отдельного обстоятельного разговора.

Главное, что сумев преодолеть и внутренние противоречия и внешнее давление, Русская Православная Церковь Заграницей в 1981 году канонизировала Царскую Семью в сонме Новомучеников Российских, в число которых были включены и Великая Княгиня Елизавета Феодоровна со своей келейницей инокиней Варварою. Так в лике православных святых воссоединились, казалось бы разлученные смертью навсегда, две бывшие гессенские принцессы – Алиса и Элла, всем сердцем принявшие новую для себя веру и полюбившие Россию.

Говоря о канонизации святой Царской Семьи зарубежной частью Русской Православной Церкви, особо добрым словом следует помянуть архиепископа Иоанна (Максимовича) (1896-1966), который 2 июля 1994 г. РПЦЗ был сам причислен к лику святых. При непосредственном участии владыки в Шанхае (1934-1949) в 30-40-ые годы наряду с другими храмами возводится величественная Свято-Николаевская церковь – Храм-памятник Царю-Мученику. Когда же владыка Иоанн занимал Брюссельско-Парижскую кафедру (1951-1963), его усилиями возводится Храм-памятник св. праведного Иова Многострадального в Брюсселе в память Царя-Мученика, который, как известно, родился 6(19) мая в день поминовения св. праведного Иова. Именно в стене этого храма замурован ларец с честными останками Царственных Страстотерпцев, собранными на Ганиной яме следователем Н.А. Соколовым.

В СССР во все годы советской власти, когда не могла идти и речь об официальной общецерковной канонизации Августейших Страстотерпцев и даже правда об Их участи была не доступна, в глубине простого русского народа сохранялось Их почитание. Из уст в уста в народе передавались легенды о чудесном спасении св. Царя и Его Семьи. Народ хотел верить в избавление св. Царя. В Центральной России, на Севере, Урале и в Сибири старики еще в 80-х годах прошлого века вспоминали рассказы своих отцов о святом Царе Николае, скрывавшемся в лесах и монастырях, странствовавшем по Руси, переходившем от деревни к деревне, ночевавшем в простых крестьянских избах. По его следу идут чекисты, но он таинственным образом исчезает. Подобные рассказы бытовали и о спасшемся св. Цесаревиче Алексии, и о св. Великих Княжнах.

Уже в 20-30-е годы для некоторых православных людей Царь стал почитаемым мучеником, ему молятся, с него пишутся иконы. Один из очевидцев свидетельствует: «В 1932 году он был в Святогорском монастыре (на р. Донце), в 18 верстах от г. Изюма Харьковской губ. Здесь культработник показывал пещеры, а затем подъем на высокую гору. На одной из площадок, где посетители могли передохнуть, вдруг взорам бросилась икона Царской Семьи. Размер приблизительно в два квадратных фута или несколько больше. Государь изображен в коронационной порфире – мантии, в окружении всего своего Семейства. Над головами всех нимбы святых. В смысле художественном – исключительно прекрасная работа, безукоризненно исполненная хорошим художником. (…) Надо полагать, что икона эта, столь прекрасной работы, была создана почитателем Царской Семьи, и служила, определено, не тем целям, которых добивалась советская пропаганда. Почитание Царственных Мучеников в советской России есть и хранится», — делает заключение непосредственный участник событий.

В 20-ые годы во многих областях России ходят слухи о «спасенных Царских Детях». В Барнауле, Челябинске, Свердловске (Екатеринбурге) появляется «чудом спасшийся Наследник русского Престола Царевич Алексий (на самом деле сын бедного крестьянина А.И. Шитов) и Великие Княжны Мария Николаевна и Анастасия Николаевна». Вокруг них тайно возникает кружок почитателей Царской власти, доверившихся самозванцам, некоторые распространяют даже антисоветские листовки. За это «преступление» чекисты арестовали 42 человека. Восемь из них (включая самого А.И. Шитова и женщину, выдававшую себя за Вел. Княжну Марию Николаевну) были расстреляны, остальные получили значительные сроки заключения (8 чел. – на 10 лет) и ссылки.

С началом так называемой «перестройки» на общем фоне подъема национальных и патриотических сил 17 июля 1988 года произошло одно знаменательное событие. В тот день в церкви Рождества в Старом Симонове в Москве при большом стечении богомольцев (не менее 1000 чел.) происходит открытие надгробного памятника доблестным героям Куликовской битвы – монахам Александру Пересвету и Родиону Ослябе, посланным с св. блг. Великим Князем Димитрием Донским по благословению преподобного Сергия Радонежского. Открытие происходило в день убийства Царской Семьи, и впервые за многие десятилетия злодейство было публично осуждено. Выступивший с речью художник И.С. Сычев объявил, что послал письмо в Верховный Суд СССР с требованием официально осудить это убийство. «Пусть меня расстреляют, — сказал Сычев, — но я не могу жить в государстве, которое убивает детей». Большинство присутствовавших поддержали эти слова. На надгробии святых воинов Пересвета и Осляби возложили цветы и две ленты – одну монахам, другую – «невинно убиенной Царской Семье…»

Активная работа по возрождению традиционной российской идеологии и государственности, по прославлению святой Царской Семьи связана в 80-х – начале 90-х годов с группой писателей и публицистов, среди которых А.Н. Стрижев, В.К. Карпец, П. Паламарчук, В.К. Демин, И.А. Дьяков и другие. В эти годы круг почитателей Царской Семьи резко расширяется. Православные люди проявляют большой интерес к коренной национальной идеологии. Для желающих организуются лекции о Русских Государях и духоносцах, святых старцах, имевшие большой общественный резонанс. На них выступают лекторы А.Н. Стрижев, В.Н. Тростников, будущий настоятель Сретенского монастыря епископ Тихон (Шевкунов).

К монархическому кругу примыкает и видный русский общественный деятель и публицист В.Н. Осипов, организовавший после возвращения из ссылки в 1990 году Союз «Христианское возрождение». Много сил и энергии члены Союза отдают на сбор подписей за канонизацию Царя-Мученика Николая Второго и Его Августейшей Семьи.

В Москве на собрании 4(17) февраля 1990 года учреждается Братство святого благоверного Царя-Мученика Николая. Поводом для собрания послужило письмо от Т.Н. Куликовского-Романова – внука Государя Императора Александра Третьего и родного племянника св. Царя-Мученика Николая с обращением «Молодым русским в России». Основным направлением деятельности Братства, помимо усилий по распространению правдивой литературы, фотографий, иконографии о мученическом подвиге Царской Семьи, стало противодействие антисоборной линии в вопросе престолонаследия, против усилий горячих сторонников кирилловских «прав» на Российский престол и противодействие подлогу с так называемыми «екатеринбургскими останками, которые начиная с весны 1989 года некие силы пытались выдать за останки Царской Семьи и Их верных слуг. Небольшие заставы Братства по сбору подписей за канонизацию Августейших Страстотерпцев, распространению монархической литературы и иконографии на папертях московских храмов стали прообразом монархических застав Предсоборного совещания для подготовки Всероссийского Земского Собора, которое начало свою деятельность с Прощеного Воскресенья 1991 года. О деятельности Братства к сентябрю 1991 года уже стало хорошо известно во многих епархиях страны, откуда в Москву идут «ходоки» за помощью и поддержкой. На это же время приходится пик его деятельности. В состав Братства входили клирики и миряне Русской Православной Церкви, многие из которых и по сей день, когда Братство достигло своей цели – канонизации святой Царской Семьи, сохраняют между собой теплые, братские отношения.

На месте будущего строительства Храма Христа Спасителя у тогдашнего бассейна «Москва» каждое воскресение священники из разных московских храмов и приезжие из других епархий служат молебны Царской Семье как святым по богослужебным текстам Русской Православной Церкви Заграницей. Там же проводятся и массовые Крестные ходы. В «Царские дни скорби» 17-го июля и на праздник иконы Державной Божией Матери, явленной в селе Коломенском в день отречения Государя 2/15 марта 1917 года, такие же Крестные ходы уже идут через центр Москвы от памятника Героям Плевны рядом со Старой площадью до площади Красной к Храму Василия Блаженного.

Все это происходит на фоне обостряющейся политической борьбы в России после развала Советского Союза и кампании с так называемыми «екатеринбургскими останками» безвестных мучеников, которые некие заинтересованные силы пытаются выдать за останки Царской Семьи. Поэтому Священноначалие Русской Православной Церкви неоднократно призывает своих верных чад проявлять выдержку и спокойствие.

Русская Православная Церковь 16 июля 1993 года — к 75-й годовщине убийства Царской Семьи — принесла покаяние в грехе попустительства цареубийства и призвала всех граждан России последовать ее примеру. В Покаянном Послании, в частности, говорилось, что «грех цареубийства, происшедшего при равнодушии граждан России, народом нашим не раскаян. Мы призываем к покаянию весь наш народ, всех чад его, независимо от их политических воззрений и взглядов на историю, независимо от их этнического происхождения, религиозной принадлежности, от их отношения к идее монархии и к личности последнего Российского Императора».

На заседании Священного Синода 9 июня 1998 года было принято новое Покаянное послание теперь уже к 80-й годовщине убиения Императора Николая II и Его Семьи, в котором был повторен призыв пятилетней давности и сказано, что покаяние в грехе цареубийства должно стать «знамением единства наших людей…»

Понятно, сколь велика может быть роль различных ветвей власти, религиозных и общественных лидеров в достижении такого общегражданского единства «не по форме, а по духу».

К сожалению, не вняв голосу Церкви и ее особой позиции, которая была выработана на основании мнений многих ученых-медиков, криминалистов, историков, богословов, часть их представлена, например, в материалах сборника «Тайны коптяковской дороги», переданного Святейшему Патриарху, Государственная комиссия принимает решение о захоронении «екатеринбургских останков» под видом Царских в Петропавловском Соборе Петербурга – усыпальнице Российских Императоров. Однако подлог, суливший серьезные нестроения для Православной Церкви и российского общества, не удался. В день перезахоронения 17-го июля 1998 года Святейший Патриарх Алексий Второй молился в Свято-Троицкой Лавре. Над екатеринбургскими останками служил панихиду как по простым смертным, «чьи имена ведает Бог», священник, даже не правящий архиерей Петербургской епархии.

Однако горячее желание тогдашних светских властей непременно навязать свою волю Православной Церкви, потерпевшее закономерный крах, имело и положительный аспект от обратного. Все российское общество благодаря стараниям светских средств массовой информации ближе познакомилось с жизнью и мученическим подвигом Царской Семьи. Так называемая «Царская тема» заполонила страницы периодических изданий, ей посвящаются отдельные труды, документальные и даже художественные фильмы. Библиография работ по «Царской теме» за условно взятое десятилетие с 90-го, когда интерес к теме выплеснулся на широкую аудиторию, по 2000-й, когда Августейшие Страстотерпцы были причислены к лику святых Русской Православной Церкви, насчитывает тысячи наименований. С частью библиографии можно познакомиться в русском интернете.

Таким образом, твердо отстаивая верность своим догматам и канонам, Русская Православная Церковь заявила, что наличие или отсутствие останков святых не может являться обязательным условием для их канонизации. В то же время появляются на свет ряд сборников под редакцией протоирея Александра Шаргунова, в которых собраны документальные свидетельства чудесной помощи людям по молитвам к Царственным Страстотерпцам и многочисленные случаи мироточения Их икон. Огромная работа по сбору материалов для подготовки житий Новомучеников и Исповедников Российских ХХ века, которая была не по силам зарубежной Церкви, идет все эти годы в стенах Православного Свято-Тихоновского Богословского института (ныне – Гуманитарный университет). Здесь же, на факультете церковных художеств, пишется официальная икона Собора Новомучеников во главе с Царской Семьей.

Архиерейский Собор, прошедший в августе 2000 года, принял решение прославить для общецерковного почитания в лике святых Новомучеников и Исповедников Российских ХХ века более 1200 угодников, включая также тех подвижников веры, кто ранее был прославлен для местного почитания.

Собором в сонме Новомучеников и Исповедников Российских прославлены как страстотерпцы Император Николай Второй, Императрица Александра, Наследник-Цесаревич Алексий, Великие Княжны Ольга, Татиана, Мария и Анастасия. Соборный акт об их канонизации гласит: «В последнем православном Российском монархе и членах его Семьи мы видим людей, искренне стремившихся воплотить в своей жизни заповеди Евангелия. В страданиях, перенесенных Царской семьей в заточении с кротостью, терпением и смирением, в их мученической кончине в Екатеринбурге в ночь на 4 (17) июля 1918 года был явлен побеждающий зло свет Христовой веры подобно тому, как он воссиял в жизни и смерти миллионов православных христиан, претерпевших гонения за Христа в ХХ веке». (ЖМП 2000, № 9, С.65).

Архиерейским Собором 2000 года было также канонизировано еще 57 святых, послуживших Богу и Церкви в разные исторические периоды.

Таким образом, на Архиерейском Соборе совершен был акт, беспримерный в истории Церкви. Сонм новопрославленных русских святых, по меньшей мере, троекратно превзошел число русских святых, канонизированных за всю прежнюю историю Русской Церкви. Сонм новомучеников и исповедников Российских по числу угодников оказался соизмеримым с собором древних христианских мучеников.

 

По молитвам святых Царственных Страстотерпцев

 

Этим и можно было бы завершить краткую летопись народного почитания и церковной канонизации Царской Семьи. Однако необходимо сказать, что самим общецерковным актом канонизации жизнь святых не заканчивается, а наоборот – начинается ее новый этап. За прошедшие с Архиерейского Собора 2000 года время церковно-народное почитание Царственных Страстотерпцев только увеличивается. В так называемые «Царские дни» Их памяти – 19-го мая и 17-го июля в епархиях проходят помимо служб и Крестных ходов всевозможные научно-богословские конференции и собрания.

Прославление Царя-Мученика не просто позволяет, но даже обязывает историков непредвзято и свободно, независимо от современной политической конъюнктуры вглядеться и в так называемый синодальный период истории Российской Православной Церкви, начало которому положил Император Петр I Алексеевич, а окончание  приходится на время правления Царя-Мученика Николая II Александровича, повелевшего созвать Поместный церковный собор для восстановления патриаршего престола.

На месте уничтожения честных останков Царственных Страстотерпцев на Ганиной яме и месте гибели преподобномученицы Елисаветы под Алапаевском растут и укрепляются монастыри, ставшие местом паломничества православных богомольцев со всего мира. Славной страницей в летописи почитания святой Царской Семьи стало освящение 17-го июля 2003 года в Екатеринбурге Храма-на-Крови, построенном на месте снесенного дома инженера Ипатьева, в котором приняла мученическую кончину святая Царская Семья. С тех пор многотысячный Крестный ход каждый год идет от Храма-на-Крови в монастырь Царственных мучеников на Ганиной яме – место, где были изуверами уничтожены Их честные останки.

Полноводная река царелюбцев ныне протекает по всему Русскому миру на всех континентах земли, вбирая в себя все новых и новых почитателей памяти святых Царственных Страстотерпцев. Примеры этой деятельной любви множатся год от года в нашей летописи.