Из Японии с любовью!

К 125-летию восточного путешествия Наследника Цесаревича

…История эта началась более 125 лет назад. В 1890 г. Наследник Цесаревич Всероссийского Престола Николай Александрович отправился в знаменитое путешествие на восток. 11-го мая 1891 г. крейсер «Память Азова» с Великим Князем на борту в сопровождении российской эскадры вошел в порт Кагосима, столицу княжества Сацума на юге японского острова Кюсю. Как сообщает японист Олег Рябов – главный научный сотрудник Института передовых промышленных наук и технологий при министерстве экономики, торговли и промышленности Японии (AIST, Tsukuba), много сделавший для укрепления российско-японских отношений, Высокому гостю в Кагосима оказал радушный прием князь Симадзу Тадаёси, глава 29-го поколения правящей династии Симадзу. В знак признания заслуг рода Цесаревич Николай от имени своего отца Императора Александра Третьего вручил князю Симадзу, единственному из японцев, два ордена Российской Империи.

Данное обстоятельство можно объяснить в некотором роде тем, что Симадзу – один из древнейших и наиболее могущественных самурайских кланов Японии, сыгравший значительную роль в её истории, в особенности, в реставрации Мэйдзи. Именно самураи княжеств Сацума и Тёсю сыграли основную роль в низвержении режима сёгуна Токугава и восстановлении власти истинного Императора. В истории эти события получили название «реставрации Мэйдзи».
После захода в Кагосиму Цесаревич Николай и команда продолжили путешествие по Японии. Через несколько дней произошел инцидент в г. Оцу, где Великий Князь был ранен японским полицейским. Узнав о ранении, князь Симадзу незамедлительно приехал к Цесаревичу и выразил ему искреннее сочувствие, как и многие японцы.
В память о визите Цесаревича Николая семья Симадзу хранит многие вещи, связанные с этим событием. Через год после посещения будущего Российского Императора Князь Симадзу Тадаёси установил в г. Кагосиме памятный монумент.

В современной Японии, хотя князья Симадзу больше не правят, их присутствие в Сацума (ныне — префектура Кагосима) остаётся довольно заметным. Больше нигде в Японии потомки феодальных правителей не принимают такого заметного участия в современной повседневной жизни. В настоящее время род Симадзу возглавляет князь Симадзу Нобухиса (1938 г.р., 32-й глава рода) правнук князя Симадзу Тадаёси, встречавшего Цесаревича Николая, троюродный брат нынешнего Императора Японии.
Род Симадзу имеет прямое отношение к правящей в Японии Императорской фамилии. Императрица Коудзун (6.3.1903 — 16.6.2000), супруга предыдущего Императора Японии Хирохито, мать ныне правящего Императора Акихито, происходит из рода Симадзу, являясь двоюродной теткой Симадзу Нобухиса.
Жители земель Сацума традиционно славятся силой мужества и боевого духа, своим патриотизмом. По настоящее время около 40% состава различных силовых ведомств Японии (практически 100% состава морского флота) составляют жители этого района. Род и лично Князь Симадзу признаются духовными лидерами патриотических сил страны.
Представители исторического японского региона Сацума составили основу Организации «СацуРо» — Совет по поддержке Сацумо-Российских связей (Satu-Ro Exchange Promotion Council (SREPC). Организация поддержана Князем Симадзу Нобухиса. Заседания Совета проходят в помещениях семейного замка Симадзу. Члены «СацуРо» помимо прочего ставят перед собой цель сохранения доброй памяти об Императоре Николае Втором, его посещении г. Кагосима и встрече с Князем Симадзу Тадаёси, правителем земель Сацума. Поэтому «семь самураев» во главе с г-ном Норио Акахори отправилась в июле 2015 года в Екатеринбург, чтобы принять участие в покаянном крестном ходе от Храма-на-Крови до монастыря святых Царственных страстотерпцев в урочище Четырех Братьев на Ганиной Яме. На крестном ходе японцы даже выучили молитву на церковно-славянском языке.
А в ноябре отправилась в Японию с ответным визитом небольшая делегация русских монархистов, предварительно побывав во Владивостоке, где в 1891 году ступила на русскую землю нога Наследника Цесаревича. Благо рядом – рукой на самолете подать.
Поездка состоялась по благословению митрополита Владивостокского и Приморского Вениамина, при молитвенной и деятельной помощи игумении Варвары (Волгиной) и сестер Уссурийской Богородице-Рождественской женской обители. Монахиня Ксения (Гришко) встречала гостей в Токио, принимала в монастыре Святой Софии Премудрости Божией и сопровождала в поездках. Большую помощь в организации и проведении визита оказали также «русские японцы» – семья Рябовых, Алла Мацуда и другие.
После теплой встречи в аэропорту, в четверг 19-го ноября 2015 г., гости первым делом на японской земле поклонились храмовым святыням в двух церквях в монастыре Святой Софии, расположенном в 20 км. от аэропорта Нарита (Токио), в префектуре Тиба, уезд Самбу, деревня Кова, земельный участок № 372. Потом осмотрели дом с выставкой о святителе Николае Японском, келии, огород, маленькое кладбище и отправились на скромную трапезу.

В пятницу 20-го ноября путь лежал по железной дороге в г. Мито, центр префектуры Ибараки, в 140 километрах от Токио. В конце XVI века в городе Мито сложилась конфуцианско-националистическая школа учёных Митогаку которая, путём своего влияния на владетельных князей, в значительной степени определяла политику Японии того времени. Интересными для гостей города Мито является Кайраку-эн, один из Трёх знаменитых парков Японии, а также городской замок с прилегающим парком. Нам же в первую очередь был важен исторический музей с экспонатами, рассказывающими о покушении на Цесаревича Николая Александровича в 1891 г. во время его пребывания в Японии. Тем более, что и музей окружает парк с занятными скульптурками в современном стиле японского примитивизма. На наше счастье нам не надо было ехать ночью или рано утром в Оцу, где произошло в 1891 г. покушение на Цесаревича Николая Александровича, т.к. экспонаты (окровавленный платок Наследника, сабля фанатика-японца, материалы уголовного дела) из городского музея выставлены на экспозиции в историческом музее г. Мито.
У входа в здание под зонтами нас встречало руководство музея. Знающая японский язык Алла Мацуда помогла нам уяснить нюансы выставки и представила свои заметки. В них, в частности, отмечено, что выставка носит наименование «Ход истории японской дипломатии» («Нихон гайко-но аюми»). Выставка развернута в историческом музее г. Мито, префектура Ибараки. При поддержке министерства иностранных дел Японии впервые была сделана попытка собрать воедино материалы из государственных архивов и разных музеев, чтобы дать представление как развивались отношения Японии с другими странами в период с конца эпохи Эдо (1600-1868) до начала правления императора Сёва (1926-1989).

Среди экспонатов на выставке были предметы, имеющие отношение к «инциденту в Оцу» (1891 г.): 1. Сабля, которой был нанесён удар Цесаревичу. 2. Хлопчатобумажный платок (размер 54.7×51.4 см.) со следами крови Наследника, которым он сразу после покушения прикрывал рану на голове. 3. Следственные материалы по этому «инциденту » с подробным описанием и рисунком места происшествия. Эти предметы причислены к культурному достоянию страны и находятся на постоянном хранении в музее префектуры Сига («Сигакенрицу Бивако бункакан»), к которой относится город Оцу. Кроме них в музее также хранятся: дзабутон (подушка для сидения на полу) со следами крови Цесаревича Николая Александровича, на которой он сидел во время перевязки и часть повязки со следами крови.
Именно от этого платка, который мы видели в музее г. Мито, была отрезана полоска по всей длине и около 2 см. шириной российскому генетику П.Л. Иванову, начальнику отдела генетики Республиканского центра судебно-медицинской экспертизы России. Правда, полученные результаты не вписывались в тогдашнюю главную правительственную версию о принадлежности т.н. «екатеринбургских останков» царским, поэтому этот эпизод стараются особо не афишировать.
Во время посещения выставки нас сопровождали сотрудники музея: заместитель директора музея г-н Шигеру Такано и сотрудники музея г-да Тадао Оцу и Хироши Ватахики, которые были очень польщены нашим визитом. Они подготовили и передали гостям из России копии дополнительных материалов по «инциденту». На память ими были подарены красочные каталоги выставки.
Материалы расследования уголовного дела особенно интересны. Они показывают, что в русском общественном сознании бытует несколько искаженная версия о покушении на Цесаревича японским полицейским-фанатиком. Документы и схема событий говорят о следующем: удар был только один, принц Греческий не подставлял свою трость под второй удар саблей, а сбил ею с ног нападавшего, которого окончательно обезвредили рикши. Вот, как об инциденте в Оцу пишет Наследник Цесаревич в своем дневнике 29-го апреля 1891 года (публикации историка В. Хрусталева):

«Проснулся чудесным днем, конец которого я бы не видел, если бы не спасло меня от смерти великое милосердие Господа Бога! В 8 1/2 [часов] отправились в дзинрикися (т.е. в коляске рикши.– В.Х.) из Киото в небольшой городок Оцу, куда приехали через час с 1/4 , удивлялся неутомимости и выносливости наших джинрикшей. По дороге в одной деревне стоял пехотный полк, первая часть, виденная нами в Японии.
Немедленно осмотрели храм, и выпили горького чаю в крошечных чашках; затем спустились с горы и поехали к пристани. Ехали вдоль канала, прорытого из оз[ера] Бива внутри гор, работа поистине египетская! С пристани отправились на паровых катерах по озеру к дер[евне] Карасаки, где на мысе стоит огромная сосна около 1000 лет и при ней маленький храм. Здесь рыбаки поднесли разного рода рыбы, только что вытащенные при нас – лососи, форели, лещи, плотва и др.

Вернувшись в Оцу, поехали в дом маленького кругленького губернатора. Даже у него в доме, совершенно европейском, был устроен базар, где каждый из нас разорился на какую-нибудь мелочь; тут Джоржи (греческий принц Георг – В.Х.) и купил свою бамбуковую палку, сослужившую мне через час такую великую службу.
После завтрака собрались в обратный путь. Джоржи и я радовались, что удастся отдохнуть в Киото до вечера! Выехали мы опять в джинрикшах в том же порядке и повернули налево в узкую улицу с толпами по обеим сторонам. В это время

я получил сильный удар по правой стороне головы над ухом, повернулся и увидал мерзкую рожу полицейского, который второй раз на меня замахнулся саблею в обеих руках.
Я только крикнул: “Что тебе?” и выпрыгнул через джинрикшу на мостовую; увидев, что урод направляется на меня и что его никто не останавливает, я бросился бежать по улице, придерживая кровь, брызнувшую из раны. Я хотел скрыться в толпе, но не мог, потому что японцы, сами перепуганные, разбежались во все стороны. Обернувшись на ходу еще раз, я заметил Джоржи, бежавшего за преследовавшим меня полицейским. Наконец, пробежав всего шагов 60, я остановился за углом переулка и оглянулся назад. Тогда, слава Богу, все было окончено: Джоржи – мой спаситель – одним ударом своей палки повалил мерзавца; и когда я подходил к нему, наши джинрикши и несколько полицейских тащили того за ноги; один из них хватил его же саблей по шее.
Все ошалели; чего я не мог понять, это каким образом Джорж, я и тот фанатик оставались одни посреди улицы, как никто из толпы не бросился помогать мне и остановить полицейского. Из Свиты, очевидно, никто не мог помочь, так как они ехали длинной вереницей; даже принц Арисугава, ехавший третьим, ничего не видел. Мне же пришлось всех их успокаивать, и я нарочно оставался подольше на ногах. Рамбах сделал первую перевязку, а главное, остановил кровь; затем я сел в джинрикшу, все окружили меня: и так шагом мы направились в тот же дом. Жаль было смотреть на ошалевшие лица принца Арисугава и других японцев; народ на улицах меня тронул; большинство становилось на колени и поднимало руки к лицу в знак сожаления. В доме губернатора мне сделали настоящую перевязку и положили на диван в ожидании прибытия поезда из Киото. Более всего меня мучила мысль о беспокойстве дорогих Папа и Мама и о том, как написать об этом случае в телеграмме. В 4 час[а] отправились на жел[езную] дорогу под большим конвоем пехотного батальона. В поезде и в карете в Киото голова сильно ныла, но не от раны, а от туго завязанного бинта. Как только приехали к себе, сейчас же доктора приступили к заделке повреждений на голове и к зашиванию ран, которых оказалось две. В 8 1/2 [часов] все было готово; я себя чувствовал отлично, после скудного (диета) обеда лег спать с мешком льда на башке. Вот как благодаря милости Божьей этот день благополучно кончился!» (ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 225. Л. 188–194).
Спустя всего два дня после покушения, 1 мая 1891 года, Великий Князь Николай Александрович отмечает в поденной записи: «Встал бодрым и веселым… Все японское мне так же нравится теперь, как и раньше 29-го, и я нисколько не сержусь на добрых японцев за отвратительный поступок одного фанатика, их соотечественника; мне так же, как прежде, любы их образцовые вещи, чистота и порядок…» (ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 225. Л. 196).
6 мая 1891 года Цесаревич торжественно отметил на борту фрегата «Память Азова» свое 23-летие и лично вручил двум своим спасителям-джинрикшам «по золотой медали и по 2500 долларов каждому, сказав им, что они будут получать по 1000 дол[ларов] пенсии ежегодно до смерти» (Там же. Л. 204.). По тем временам это были очень большие деньги.
В день отъезда из Японии 7 мая 1891 года Наследник Российского Престола записал свои впечатления в дневнике: «Настал последний день нашей стоянки в японских водах; странно сказать, что не без грусти оставляю эту любопытную страну, в которой мне все нравилось с самого начала, так что даже происшествие 29-го апр[еля] не оставило после себя и следа горечи или неприятного чувства» (Там же. Л. 205).
Особо подчеркиваю миролюбивое, православное отношение Цесаревича к «инциденту в Оцу», поскольку впоследствии и дореволюционные историки, и ученые советского и постсоветского периода используют его для «легендирования» якобы всегда отрицательного с тех пор отношения Государя Императора Николая Второго к Японии и японцам, что находит отражение и в настоящее время в межгосударственных отношениях. Еще десять лет назад небезызвестный журнал «Родина» (гл. редактор В.П. Долматов), с которого и начался вброс в общественное сознание мифа о т.н. «екатеринбургских останках» как царских, издал тематический выпуск журнала № 10, 2005 г. под общим заголовком – «Россия и Япония: от Путятина до Путина». В подборке есть статья профессора П.Э. Подалко «Романовы в Японии», а также еще один материал. Наряду с другими этот ученый придерживается мнения о том, что Царь относился к Японии несерьезно и пренебрежительно. Интересно отметить, что выпущенная ранее статья известного япониста Василия Молодякова, называлась также, как журнальная подборка – «От Путятина до Путина» (// Евразия сегодня. 2004. № 10. С. 14. То же: Прошлое и будущее российско-японских отношений. С. 5-7. В соавт с Г. Бордюговым). Таким образом, журнал «Родина» не был в данном случае оригинален.
Но в отличие от П. Подалко В. Молодяков в своих книгах (в том числе на японском языке), посвященных истории российско-японских отношений конца XIX и первой половины ХХ веков, рассматривает их через призму сотрудничества двух держав, а не их вражды. Ученый акцентирует внимание на умении сторон находить компромисс и урегулировать возникающие конфликты при обоюдном наличии воли к сотрудничеству, уделяя особое внимание деятельности Таро Кацура, Симпэй Гото, святителя Николая Японского. «Золотым веком» русско-японских отношений он считает период между Портсмутским мирным договором и русской революцией.
Так что визит наследника Цесаревича в Японию – отнюдь не прошлое, не музейное только дело, но, как и все, что связанно со святыми Царственными страстотерпцами – насущно живое и необходимое для нашего сегодняшнего державного строительства.
Распрощавшись с вежливыми сотрудниками музея, отправились в Токио, где в российском посольстве были приняты послом РФ в Японии Евгением Владимировичем Афанасьевым с супругой. На встрече также присутствовал глава японского отделения федерального агентства Россотрудничества Константин Георгиевич Виноградов. В ходе беседы, в частности, обсудили возможные пути для реализации в Японии нового проекта «По пути Наследника Цесаревича на восток. 1891-2016». Наметили конкретные шаги по исполнению проекта.
За чашкой чая посол Е.В. Афанасьев рассказал несколько поучительных для нас историй и фактов. Как известно, во время своего путешествия на восток Цесаревич в 1891 г. посетил Сиам (нынешний Тайланд). С тех пор между странами установились хорошие отношения вплоть до революции 1917 г. Когда в 2007 г., будучи послом в Тайланде, Е.В. Афанасьев сопровождал королеву страны во время визита в РФ, и она увидела, что Царская Семья почитается в России, то королева заявила: теперь наши отношения, «подмороженные» после убийства Царской Семьи, можно считать полностью нормализованными.
На следующий день, в субботу 21-го ноября, состоялись встречи и переговоры с членами организации «СацуРо». Сначала отправились на встречу в Мэйдзи Киненкан – это здание, в котором был разработан проект Конституции Японской империи. Оно расположено в отдельной части Наружных Садов Мэйдзи общей площадью 33.000 кв. м. Главный зал представляет исторический интерес, так как в нем были обсуждены проекты Императорской Конституции и Закона об Императорском Доме в присутствии императора Мэйдзи. С тех пор, Мэйдзи Киненкан стал очень популярной достопримечательностью для многих людей, имея множество применений, в том числе проведение встреч, конференций, свадеб.
У главного входа нас встречали с цветами председатель «СацуРо» г-н Акахори и его заместитель г-н Нобухиде Камезава. После традиционного японского рыбного обеда фотографировались на лужайке возле памятника в честь первой японской конституции (образцом послужила конституция германской империи).
В 14 ч. 30 мин. посетили храм св. Николая (Николай-до), построенный святителем Николаем Японским (Касаткиным) и принадлежащий ныне Японской Автономной Православной Церкви. 10 апреля 1970 г. Японская Церковь томосом Патриарха Московского Алексия I (Симанского) получила автономию. Управляется Предстоятелем и Синодом согласно Уставу Русской Православной Церкви. Сегодня в нее входит епархии: Киотосская и Западно-Японская, Сендайская и Восточно-Японская, Токийская; всего 150 приходов; 40 священнослужителей (30 священников, 10 диаконов). Учебные заведения: Токийская духовная семинария, открыта в 1879 г. Церковные СМИ: «Сейкио Дзихо» (Православный вестник), на японском языке. После осмотра храма и поклонения его святыням передали работнику храма иконы святых Царственных страстотерпцев.
В 15 ч. 10 мин. заехали в Клуб землячества Сацума в Токио. Нынешний князь Симадзу – председатель клуба. Еще раз обсудили детали подписания будущего Соглашения. Оно пройдет в Москве, в конце ноября, когда делегация «СацуРо» будет возвращаться из Казани, где примет участие в IV форуме Всероссийской программы «Святость материнства» по проблемам семьи (http:// www.rg.ru /2015/11/26/ reg-pfo/kitay.html; http: //mon.tatarstan. ru/rus/ index.htm/news/504197.htm).
В 16 ч. посетили подворье Русской Православной Церкви в Токио и встретились с о. Иоанном (Нагай). Здесь надо дать небольшую историческую справку, чтобы были понятны взаимоотношения между двумя приходами, которая приводится на сайте подворья.
Первые семена веры на японской земле были посеяны иеромонахом (впоследствии архиепископом) Николаем (Касаткиным), который приехал в Японию в 1861 году в качестве настоятеля церкви при Российском консульстве в Хакодате.
Более 50-ти лет трудился в Японии святитель Николай на ниве Христовой, просвещая японцев светом Истины. Его заслуги в качестве основателя и первого Предстоятеля Японской Православной Церкви широко известны не только в Японии и России, но и во всем мире.
Блаженная кончина архиепископа Николая последовала 16 февраля 1912 года, а в 1970 году он был причислен Русской Православной Церковью к лику святых с наименованием «равноапостольный».
Преемником архиепископа Николая стал митрополит Сергий (Тихомиров), который был направлен в Японию Синодом Русской Православной Церкви в 1908 году. Судьба митрополита Сергия была исполнена скорбей: в 1940 году, в связи с вступлением в силу «Закона о религиозных организациях», по которому иностранцы не могли стоять во главе религиозной организации, его смещают с поста Предстоятеля Японской Православной Церкви, а за несколько месяцев до своей кончины, которая последовала 10 августа 1945 года, митрополит Сергий без всяких оснований был обвинен японскими властями в шпионаже и около месяца просидел в тюрьме.
В ноябре 1946 года Московская Патриархия направила в Японию двух епископов, однако штаб оккупационных войск под командованием генерала Мак-Артура не захотел впустить их в Японию и пригласил епископа из Американской Метрополии.
Несогласная с этим группа священнослужителей и мирян отделилась от группы Николай-до и создала отдельную «Истинную Православную Церковь», во главе которой встали епископ Николай Оно и протоиерей Антоний Такаи.
В этой малой Церкви верующих было совсем немного, однако ее гордостью было то, что она по-прежнему считала Русскую Православную Церковь своей Матерью-Церковью и хранила неповрежденными Правила Церкви и Священное Предание.
30 сентября 1957 года Синод Русской Православной Церкви на своем заседании официально признал эту Церковь истинной Японской Православной Церковью. Было также постановлено, что именно она является преемницей Японской Православной Церкви, основанной архиепископом Николаем.
Сначала молитвенное помещение этой Церкви находилось на территории Николай-до (под него была переоборудована бывшая Русская школа), а в последствии оно было перенесено в отдельное здание в районе Синдзюку. Главой Церкви стал протопресвитер Антоний Такаи. В 1965 году он скончался в преклонном возрасте, и его преемником стал архиепископ (в то время священник) Николай Саяма, который 10 декабря 1967 года в Ленинграде был рукоположен во епископа Токийского и Японского и объявлен третьим Предстоятелем Японской Православной Церкви.

В апреле 1970 года группа Николай-до вернулась в юрисдикцию Русской Матери-Церкви и начала свое существование в качестве Святой Автономной Японской Православной Церкви. Епископ Владимир был назначен Епископом Токийским и Японским. Таким образом состоялось полное примирение между двумя Церквами.
В связи с этим, решением Священного Синода с апреля 1970 года для Японской Православной Церкви, управляемой епископом Николаем Саямой, начался новый этап деятельности, теперь уже в качестве Подворья Русской Православной Церкви. Епископ Николай Саяма был освобожден от обязанностей Предстоятеля Японской Православной Церкви и Начальника Японской Миссии и назначен настоятелем Подворья.
22 мая 1979 года, в день Перенесения мощей св. Николая Чудотворца, Подворье было зарегистрировано в качестве религиозного юридического лица с изменением названия с «Японской Православной Церкви» на «Подворье Русской Православной Церкви Московского Патриархата в Японии».
С июля 1991 года настоятель Подворья — протоиерей Николай Кацюбан, которого в момент нашего посещения подворья в Японии не было, он «гостил» на родине. Начиналась всенощная. Поставили свечи, помолились и покинули храм. С подворья поехали на ужин.
В 18 ч. состоялся протокольный ужин в ресторане «Мори-Огай», бывшей усадьбе японского писателя Мори Огай. Его настоящее имя – Мори Ринтаро (19.1.1862, префектура Симане, о. Хонсю, — 9.7.1922), японский писатель, критик, переводчик. Учился в Германии (1884—88). По профессии военный врач. Первый познакомил японцев с немецкой литературой. Печатался с 1889 (сборник переводных стихов «Образы прошлого»). В прозе выступил как романтик. В его исторических повестях показаны японские национальные традиции, в особенности нравы военно-феодального сословия (самураев). Как рассказала хозяйка заведения, здание бывшей усадьбы Мори Огай стоит уже 130 лет, пережило Токийское землетрясения 1923 г. и американскую бомбардировку 1945 г. Благодаря тому, что находится на прочной подземной тектонической плите. Напротив зоопарк Уэно и одноименная станция. Это большой комплекс, есть магазины, горячие источники, рестораны, люди ходят сюда отдохнуть семьями. У нас был отдельный небольшой зал, где уже сидели за столом совсем по-европейски, хотя ели и палочками. Пришли еще два «самурая».
Когда хозяйка заведения узнала кого принимают в ее заведении, то лично явилась и привела нам двух своих лучших гейш, которые под магнитофонную музыку плясали мелкими шажочками на площади метр на метр. Особенно в восторге от всего съеденного и лицезрения гейш были сами японцы. В целом надо отметить, что хозяева очень тонко и значимо составили программу этого дня, подчеркивающую традиции народной культуры, самурайской верности Императорскому Дому и исторической взаимоприязни русско-японских отношений. Расстались мы вполне довольные друг другом с обещанием увидеться в Москве, что впоследствии исполнили. На прощание подписали хозяевам свои книги с традиционной, как водится здесь, припиской с русского на японский в смысле: «Из России – с любовью!». А также передали в православную церковь в Сацума икону святых Царственных страстотерпцев. Молите Бога о нас и о Богоспасаемой земле японской, святые Царственные мученики!

Андрей Хвалин,

председатель Юбилейного комитета к 130-летию

восточного путешествия Наследника Цесаревича

Владивосток-Токио-Москва