О книге В. Криворотова

ПЕВЕЦ РУССКОЙ ВОЗРОЖДЕНЧЕСКОЙ ИДЕИ

О книге Василия Ивановича Криворотова «На страшном пути до Уральской Голгофы», посвященной святым Царственным страстотерпцам.

Статья о писателе русского Зарубежья, певце возрожденческой идеи российской монархии Василии Ивановиче Криворотове (1901-1984) была написана в 1992 году и предназначалась для отечественного читателя как предисловие к современному переизданию его лучшей книги – «На страшном пути до Уральской Голгофы». Роман посвящён Царской Семье Императора Николая II и впервые увидел свет небольшим тиражом в Мадриде в 1975 году. Однако новое издание в тот год московское Братство Царя-Великомученика Николая осуществить, как планировалось, не смогло. Было отпечатано факсимильным способом мизерное количество экземпляров мадридского издания. Через год, в 1993 году, в Омской областной типографии появилось всё же новое издание, давно ставшее библиографической редкостью. Статья же о книге В. Криворотова вошла в летопись прославления и почитания Царственных страстотерпцев и представляет определённый интерес в связи с обострением в церковном сознании дискуссии о судьбе т.н. «екатеринбургских останков».

По словам В. Криворотова, он родился «в одном из сёл Российской империи», в большой крестьянской семье. В годы Гражданской войны погиб его отец и ещё двадцать один родственник. Участник Белого движения на Юге России В. Криворотов после поражения оказывается в Югославии, где окончил университет и получил диплом инженера-строителя. В годы Второй мировой войны писатель состоит в рядах борцов против фашистской Германии. После войны он переезжает в Бразилию, где прожил до конца жизни, работая инженером-строителем и занимаясь литературой. Перу В. Криворотова принадлежат повесть «Придворный ювелир. Распутиниада и ее секретарь» (Мадрид, 1975); сборник публицистических статей «Некоторые мысли к русской возрожденческой идее» (Мадрид, 1975); роман «На страшном пути до Уральской Голгофы (Страшное иго). (Мадрид, 1975); исторический роман «Контрреволюционеры» и др. Произведения Василия Ивановича Криворотова печатались в русской зарубежной периодике, выходили отдельными изданиями.

По оценке критики, в произведениях В. Криворотова Россия стала предметом долгих и трудных размышлений о её участи и путях грядущего возрождения. Писатель не утрачивал веры в таящиеся в России мощные силы. По словам самого В. Криворотова, он всю «жизнь зрелого человека серьезно и, можно сказать, последовательно занимался вопросами нашей российской катастрофы…». Писатель не принял большевистскую Россию, но через всю жизнь пронес сыновнюю любовь к Родине и тревогу за её судьбы. Россия стала предметом долгих и трудных размышлений писателя о её участи и путях грядущего возрождения, пытаясь «внести свою скромную лепту в формирование и создание русской возрожденческой идеи, которая будет необходимым основанием для формирования новой России, которая приходит и… придет». Само то, что такие люди, как Василий Иванович Криворотов, жили на земле и писали свои книги по-русски, вселяет уверенность, что наш народ обязательно вырвется «из рук всеотрицателей, изуверов и насильников, в интересе которых лишить нас родства, выжечь ложью и пороком из памяти всё то, что составляет наше прошлое…». Тогда и сбросит русский народ, по В. Криворотову, «страшное иго».

2021 г.

+          +          + 

Книга В.Криворотова «На страшном пути до Уральской Голгофы», впервые издающаяся в России, определена автором как роман. По точности изложения хода событий, приведших к злодейскому убийству богоборцами Царя-Великомученика Николая и его Августейшей Семьи с Их верными до смерти слугами, она может быть по праву поставлена в ряду документальных исследований генерал-лейтенанта М.К. Дитерихса, следователя Н.А. Соколова, английского журналиста Р. Вильтона, принимавших непосредственное участие в раскрытии чудовищного преступления. Их книги отпечатаны уже в нашем Отечестве и достаточно широко известны среди специалистов, чтобы противостоять той лжи, которая долгие годы совершенно безнаказанно распространялась «советскими историками» об эпохе царствования Государя Императора Николая II         Александровича и мученической кончине всей Царской Семьи.

Как художественное произведение, обращенное ко всем слоям русского народа, роман «На страшном пути до Уральской Голгофы», впервые опубликованный в 1975 году в Мадриде, не имеет сейчас себе равных в отечественной литературе по духовной высоте темы – исповеднического подвига русского Монарха. Злокозненный мираж, омрачающий сознание ложью со страниц и кинолент зарубежных и советских идейных наследников цареубийц, исчезает после прочтения горькой и честной книги В. Криворотова.

Истоки романа, пожалуй, можно обнаружить в первых покаянных словах, прозвучавших в разгар Гражданской войны, из уст очнувшихся осиротевших детей, оставшихся без Державного Хозяина и Отца. Глубокое осознание греха отступничества от Царя — Помазанника Божьего, находившее в первую очередь выход в покаянной молитве, вылилось и в художественном Слове, как издавна повелось на Руси. Полковник Генерального Штаба Н.В. Колесников к 1922 году написал и издал трагедию «Смерть Императора Николая II». В сезон того же двадцать второго года театр Никитина «Глобус» в г.Никольск-Уссурийске показывал большой патриотический спектакль по пьесе П.А. Сержпинской в 4-х действиях и 5-ти картинах «Династия Романовых», венчавшийся апофеозом «Слава России». Во Владивостоке Центральное Правление Русского Монархического Общества «Вера, Царь и Народ» ставило в Народном доме пьесу «Царь-Мученик» о последних днях пребывания Императора Николая II и Его Августейшей Семьи в доме Ипатьева.

Участник Приамурского Земского Собора профессор Л. Тяжелов обращается к грядущему Царю в одноименном стихотворении:

 

Тебя зовет народ избранный,

Тонущий в крови и грехах,

И в небесах гремит — осанна,

И все враги — лишь жалкий прах.

 

Стихотворение опубликовано в 7-м номере газеты «Земский край» за 8 сентября 1922 года и имеет помимо художественно-символического смысла ещё и прямой: прошедший в июле-августе того же года во Владивостоке Земский Собор впервые за годы гражданской войны официально признал гибель всей Царской Семьи, ВОССТАНОВИЛ ДИНАСТИЮ РОМАНОВЫХ НА РОССИЙСКОМ ПРЕСТОЛЕ и обратился к Ея Величеству Вдовствующей Государыне Императрице Марии Феодоровне и Его Высочеству Великому Князю Николаю Николаевичу с просьбой дать Верховного Вождя из Дома Романовых Приамурскому Земскому Краю.

Факт этот последние семьдесят лет либо извращался, либо замалчивался, точно как и личность русского Царя-Великомученика. Между тем данное событие имеет для православной монархической России важнейшее значение: пошатнувшаяся было в вере Русь, готовая отречься от Помазанника Божьего, оказывается на грани клятвопреступления, поскольку согласно Грамоте Великого Земского Собора 1613 года, обравшего по воле Божьей первого Государя из Династии Романовых, русский народ поклялся быть верным сему Царственному Роду.

«Отречение» Государя Императора Николая II Александровича для многих слабовольных из Его окружения, из верхов государства явилось спасительной соломинкой, чтобы хоть как-то оправдать свое предательство. Всё понимая, Царь прощал им и отпускал с миром: «Многие из них занимали высокие посты в государстве Нашем и трудились лишь постольку, чтобы обеспечить свою роскошную жизнь. Многие из них были из среды пастырей Нашей церкви, которые не заступились по-настоящему, по-христиански в тяжёлые годины жизни Наших малых людей за их судьбу». (Криворотов. С. 211).

В романе показано, как, начавшись на самом верху Царственной пирамиды власти, концентрические круги предательства расходились по всей стране: от Великого Князя Кирилла Владимировича, Председателя Государственной Думы Родзянко, генералов Алексеева, Рузского, начальника Собственного Его Императорского Величества Конвоя фон Граббе, Львова, Гучкова, Шульгина, Керенского и всех мировых масонских кукловодов до Юровского и Голощекина — «изуверов иудейского племени» (ген. М.К. Дитерихс), непосредственных убийц Царя-Великомученика Николая и Его Августейшей Семьи.

Касаясь пастырей церкви, надо вспомнить случившийся в разгар японской войны эпизод, описанный в книге православного писателя С. Нилуса «На берегу Божьей реки», когда иерархи-синодалы ответили молчанием на предложение Государя принять монашество и священный·сан Патриарха, сплотив тем самым Святую Русь перед надвигающейся антихристовой нечистью для обороны Церковной Державы.

Особо следует сказать о роли старца Григория — «нашего Друга», как называла его Царская Семья, — Григория Ефимовича Распутина-Новых. В его оценке автор романа В. Криворотов опирается на субъективные свидетельства очевидцев и современников. Зачастую они не соответствовали истине, что, в частности, подтвердила и Чрезвычайная следственная комиссия, назначенная Временным правительством. Да и как можно, например, расценивать воспоминания бывшего воспитателя Наследника Цесаревича Алексея Николаевича Пьера Жильяра «Трагическая судьба Русской Императорской Фамилии», где он уделил значительное место пересказу великосветских слухов и сплетен о Распутине, в конце чего чистосердечно признавшись, что видел его всего один раз мельком. Осторожно следует отнестись и к страницам книги следователя Н.А. Соколова, посвященным Распутину, хотя бы уже по одному тому обстоятельству, что она вышла в свет после загадочной смерти автора и в ней старцу приписывается роль германского агента, а это тогда было требованием момента.

Твердо памятуя: сердце Царево в руце Божией (Притч. Солом. 21, 1), и только Ему Помазанник дает ответ (Второзак. 17, 15-19), и что обладавший сильной волей Царь неоднократно доказывал это всем вплоть до Великих Князей, а поэтому говорить о каком-либо исключительном влиянии на Него или Государыню со стороны человека смертного, пусть и отмеченного Божией благодатью, было бы чрезмерным преувеличением, обратимся к «Дневникам Императора Николая II» (М., 1992).

Первое упоминание о Распутине помечено вторником 1-го ноября 1905 года: «Познакомились с человеком Божиим — Григорием из Тобольской губ.» (С. 287). Потом скупые дневниковые записи в разные годы: «был у меня Григорий», «после чая приняли Григория», «вечером посидели и пили чай с Григорием»… Со временем встречи учащаются и бывают по нескольку в месяц. Вчитаемся — 2-го января 1914 года: «Вечером имели отраду видеть Григория. Так было тихо и спокойно» (С. 441); 5-го сентября 1914 года: «Вечером имели утешение побеседовать с Григорием с 9.45 до 11.30» (С. 484); 14-го сентября 1914 года: «Вечером долго ждали приезда Григория. Долго потом посидели с ним» (С. 486); 17-го октября 1914 года: «… Находился в бешеном настроении на немцев и турок из-за подлого их поведения вчера на Черном море! Только вечером под влиянием успокаивающей беседы Григория душа пришла в равновесие!» (С. 492).

Государь скрупулезно отмечает каждую встречу со старцем, и ни одного осуждающего или резкого высказывания и даже намека в его адрес. Выделим запись от 21-го декабря 1916 года, она почти целиком посвящена похоронам Распутина: «В 9 час. поехали всей семьей мимо здания фотографии и направо к полю, где присутствовали при грустной картине: гроб с телом незабвенного Григория, убитого в ночь на 17-е дек. извергами в доме Ф. Юсупова, кот. стоял уже опущенным в могилу. О. Ал(ександр) Васильев отслужил литию, после чего мы вернулись домой» (С. 616). О многом говорит чуткому православному сердцу то обстоятельство, что провожал Распутина в последний путь о. Александр Васильев — протоиерей, духовник Царской Семьи, законоучитель детей Государя Императора Николая II.

В Рождество Христово 25-го декабря Царская Семья видится с семьей «покойного Григория» в доме фрейлины Императрицы А. Вырубовой. На страшном пути до Уральской Голгофы, проезжая места, связанные с Распутиным, Августейшие Узники поминают «незабвенного Григория», оставшегося Им верным до конца, до мученической смерти.

По свидетельству, приведенному в книге «Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале» (М., 1991) руководившего расследованием М.К. Дитерихса, Царственные Страстотерпцы до самой гибели сохранили подаренные Им Распутиным иконы: «В доме Ипатьева в буфете столовой были найдены все те, наиболее дорогие для Семьи иконы, которые были вывезены Ею с собой из Царского Села и частью полученные в Тобольске от разных лиц. В числе этих 57 икон три имели надписи, сделанные Григорием Распутиным.

Вот эти надписи:

• на иконе с изображением лика Спаса Нерукотворного в 1908 году Распутин написал: «Здесь получишь утешение»;
• на иконе Благовещения Пресвятой Девы в 1910 году им написано: «Бог радует и утешает (о чем) извещает (как и об этом) событии (и в) знак дает цвет»;
• на иконе с изображением Божьей Матери «Достойно Есть» в 1913 году Распутиным написано: «Благословение достойной Имяниннице Татьяне на большую любовь в христианстве, а не в форме» (С. 188).

Всё это говорит о неизменном глубоком христианском чувстве, испытываемом Царскими Узниками к Распутину, поскольку, как верно пишет М.К. Дитерихс: «Они не могли по существу своих натур, их религиозности сами уничтожить Свои Святыни, растоптать символы Православной Церкви, и скорее предпочли бы погибнуть, чем купить свою жизнь отдачей души дьяволу» (С. 195). Среди этих святынь были и иконы, подаренные Им «незабвенным Григорием».

Как бы там ни было, понять истинный характер взаимоотношений Царя-Помазанника Божьего и Его Августейшей Семьи с Григорием Распутиным, «человеком Божиим», и верно оценить их под силу только соборному разуму Церкви. Пока же в этом, как и во всем, будем следовать Государю Императору Николаю II Александровичу и тогда почувствуем, как «душа пришла в равновесие!»

«С преподобным преподобен будеши, и с мужем неповинным неповинен будеши, и со избранным избран будеши, и со строптивым развратишися» (Пс. 17, 26-27).

Царь земной, как и Царь Небесный, поругаем не бывает. Своим отречением Государь Император Николай II сознательных предателей и клятвоотступников обличил как христопродавцев — нет им спасения ни в сем веке, ни в будущем. Народ же русский, как единое мистическое целое, как богоносец, спасён был через покаяние перед Христом.

В первое воскресенье после отречения, 5-го марта 1917 года, Государь, как всегда в Ставке, пошел в Могилевский Собор к обедне. Обычно после литургии Он отдавал просфору городским детям, но в тот памятный день протянул ее маленькой крестьянской девочке, которую держала на руках ее мать. Это было последнее свободное общение Царя со Своим народом. (Собственный Его Императорского Величества Конвой. Сан-Франциско, 1961. С. 319).

Многие страницы романа В. Криворотова посвящены мучительным раздумьям Государя Императора о судьбе простого русского народа, который Он жалел и прощал, отделяя от высокопоставленных отступников: «Боже мой! Вразуми меня и дай силу, чтобы избежать роковой ошибки. Что будет с вверенным мне Тобою народом, детская неискушенность и наивность которого безграничны. Он не зрел, не готов ещё, чтобы противостоять всем тем порокам и соблазнам, которые грязной волной собираются захлестнуть его. Как может защищаться против ехидных козней тех тёмных сил, которые так давно уже домогаются стать его вожаками. Они изувечат его прекрасную душу, отторгнут его от Тебя, о Господи, лишат его всех благ земных и духовных, и что станется с ним и Россией?» (Криворотов. С. 60).

Разве в силах какие-нибудь заговорщики разорвать эту кровную связь Державного Хозяина Земли Русской со Своим верным народом? Епископ Тобольский Гермоген, запрощенный совдеповскими властями по поводу величания о. Алексеем Васильевым в Благовещенской церкви города в присутствии находившейся там в ссылке Царской Семьи Государя Императора «Его Величеством», прямо объяснил беззаконникам: «Так как, по данным Священного Писания, государственного права, церковных канонов и канонического права, а также по данным истории, находящиеся вне управления своей страны бывшие короли, цари, императоры и т.д. не лишаются своего сана как такового, и соответственных ему титулов, то поступок о. Алексея Васильева я не могу считать и не считаю преступным». (Дом Романовых. Последние дни последнего Царя. М., 1991. С. 117).

Патриарх Тихон, обрание которого было предопределено прозорливостью Государя Императора Николая II, повелевшего в 1905 году приступить к подготовке Всероссийского Церковного Собора, как покаяние за весь русский народ и свое пастырское благословение «вернул» через епископа Гермогена опальному Царю просфору, вынутую «по Царскому Чину». (Государственный архив Приморского края. Ф. 1368. Оп. 1, Ед. хр. 3. Л. 28).

Духовный вождь России Патриарх Тихон стал в 1922 году почётным председателем Приамурского Земского Собора, в лице лучших державных людей ВОССТАНОВИВШИХ ДИНАСТИЮ РОМАНОВЫХ НА РОССИЙСКОМ ПРЕСТОЛЕ, чем принесено было покаяние в отступлении от Помазанника Божьего.

Не напрасны были страдания Царской Семьи, Их твёрдая вера в Народ Русский, Их христианский мученический подвиг на Уральской Голгофе!

Духом торжествующей и окончательной победы Царя-Великомученика Николая и Его Августейшей Семьи над самыми чёрными силами ада пронизана замечательная книга русского патриота Василия Ивановича Криворотова. Недалёк тот день, когда возрождённая Россия, вся как один человек, вознесёт молитвы святым Царственным Великомученикам: Царю Николаю, Царице Александре, Царевичу Алексею, Царевнам: Ольге, Татьяне, Марии, Анастасии с Их верными до смерти слугами.

В России роман «На страшном пути до Уральской Голгофы» перепечатывается с экземпляра книги из личной библиотеки последнего из живых племянника Государя Императора Николая II и внука Государя Императора Александра III Его Высочества Тихона Николаевича и Его супруги Ольги Николаевны Куликовских-Романовых. Низкий им поклон.

А.Хвалин.

По поручению Братства Царя-Великомученика Николая.

1992 г.