Часть 1

Прп. Иосиф Волоколамский

Часть первая.

Православная Церковь наша, как встарь, тревожимая ныне еретиками и раздираемая раскольниками, нуждается в твердом против них оружии. Таким оружием является слово преподобного Иосифа Волоцкого, который в своей большой книге, названной “Просветитель”, выступил против современных ему нечестивцев и хулителей Господа нашего Иисуса Христа.

В трудное для Русской Церкви время Господь воздвиг преподобного Иосифа как ревностного поборника Православия и защитника церковного и государственного единства в борьбе с ересями и церковными нестроениями. Преподобный Иосиф — один из вдохновителей учения о Святой Руси как преемнице и хранительнице древнего Вселенского благочестия. Счастлива та земля, велик тот народ, которые рождают таких доблестных сынов!

Настоящее житие преподобного и богоносного отца нашего Иосифа Волоколамского составлено на основании исторических источников: Жития русских святых, изложенные по руководству четьих-миней св. Димитрия Ростовского (сентябрь-декабрь). Книга дополнительная первая. М., 1908; Преподобный Иосиф Волоцкий. “Просветитель”. М., 1993; Хрущов И. “Исследование о сочинениях Иосифа Санина преподобного игумена Волоцкого”. М., 1868; Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский. “История Русской Церкви”. Кн. 4, Ч. II, М., 1996.

+

Прадед будущего преподобного Иосифа Волоцкого — Александр, или Саня, вышел из Литвы при Димитрии Ивановиче Донском и получил от него в отчину село Язвище в восемнадцати верстах от Волоколамска. В этом-то селе 12 ноября 1440 г. и родился Иосиф и был назван Иоанном. На восьмом году, будучи отдан для воспитания старцу Арсению в волоколамский Крестовоздвиженский монастырь, Иоанн весьма скоро не только обучился грамоте и письму, но и почувствовал в себе влечение к благочестивой жизни и часто посещал церковь, где читал и пел. Через некоторое время он поступил в другую волоколамскую обитель — Пречистой Богородицы на Возмище и как самый ревностный послушник прожил в ней до двадцатилетнего возраста, приготовляясь к иночеству. Оттуда, чтобы найти себе надежного руководителя, отправился он к знаменитому тогда подвижнику Варсонофию, жившему в пустыне близ Саввина тверского монастыря. Варсонофий дал юноше совет — идти в Боровск к преподобному Пафнутию. Прозорливый старец с любовию принял прибывшего и постриг его (13 февраля 1460 г.), назвав Иосифом. С величайшей ревностью и терпением проходил молодой инок одно за другим тяжкие послушания: в поварне, хлебопекарне, при больнице. Потом, как уже испытанного, взял его Пафнутий к себе в келью под свое непосредственное руководство, а в церкви сделал екклесиархом (церковнослужитель, наблюдающий за церковным зданием и порядком богослужения по уставу – А.Х.). Достойно замечания то, что, сделавшись иноком сам, Иосиф вскоре убедил и родителей своих последовать его примеру: отец его Иоанн, больной и расслабленный руками и ногами, принял пострижение в Пафнутиевом монастыре с именем Иоанникия, поселился в одной келье с сыном и в продолжение 15 лет до самой своей смерти пользовался его услугами, а мать, Марина, постриглась под именем Марии в волоколамской женской обители святого Власия и прожила еще тридцать лет в строгом подвижничестве. За родителем поступили в Пафнутиев монастырь и братья Иосифа — Вассиан и Акакий, из которых первый был впоследствии архиепископом Ростовским (1506-1516), а последний — епископом Тверским (1525-1546).

Когда преподобный Пафнутий приближался к могиле и братия просили его назначить себе преемника, старец прямо указал им на Иосифа, который уже семнадцать лет трудился в обители и превосходил всех своим разумом, добродетелями и другими совершенствами, а Иосифу завещал, чтобы он не поддержал только, а улучшил в монастыре некоторые обычаи. Ревнуя исполнить эту священную волю своего наставника, Иосиф, посвященный в сан пресвитера и игумена митрополитом Геронтием (1477), немедленно думал ввести в своей обители самое строгое общежитие, которое дотоле не вполне в ней соблюдалось. Но, встретив несогласие со стороны старцев, за исключением семерых, он, едва прошел год его игуменства, решился оставить свой монастырь, облекся в худые, нищенские одежды и в качестве послушника — ученика одного из единомысленных ему старцев, Герасима Черного, — отправился обозреть и изучить устройство других общежительных монастырей. Протекло около года в таком путешествии, и Иосиф, которому более всех монастырей понравился Кирилло-Белозерский по своему строгому общежитию, возвратился домой еще с сильнейшим желанием ввести у себя такое же общежитие. Но так как и теперь в среде братии он не нашел сочувствия, то признал за лучшее оставить навсегда Пафнутиев монастырь и удалился с семью преданными ему иноками (в том числе были и его братья) на свою родину, в пределы Волоколамска.

В Волоколамске княжил тогда родной брат великого князя Иоанна III Борис Васильевич. Он с любовию принял Иосифа, подарил ему избранное им место для обители в 13 верстах от города и сам исходатайствовал благословение епархиального владыки Новгородского на построение здесь деревянной церкви, которая 6 июля 1479 г. и была заложена, а 15 августа уже освящена в честь Успения Божией Матери. На первых порах новая обитель терпела нужду. Но скоро нашлись благотворители. Местный князь и княгиня со своими детьми, сам великий князь и его супруга. Новгородский владыка Геннадий и некоторые богатые люди наделяли обитель кто деньгами, кто селами, землями и угодьями. Скоро также начала и населяться она частию иноками, переходившими сюда из Пафнутиева монастыря, а более мирянами всякого звания, искавшими здесь пострижения. В числе последних немало было бояр, детей боярских и торговых людей, которые при поступлении своем в обитель жертвовали на нее не только по двадцать, тридцать и пятьдесят рублей, но и по сто, и по двести и тем увеличивали средства для ее благоустроения.

В 1485 г. Иосиф соорудил каменный храм Успения Божией Матери и поручил расписать его лучшим иконописцам, а впоследствии соорудил и другие храмы. Когда число братии достигло ста человек, преподобный увидел наконец возможность осуществить свою давнюю задушевную мысль и ввел между ними строгий общежительный устав по примеру монастыря Кирилло-Белозерского. Сам же служил примером для всех братий. Одежду носил такую убогую, что его не отличали от других иноков; пищу вкушал большею частию только через день, а ночи проводил в молитве. Первым являлся в церковь, где часто читал и пел на клиросе и говорил поучения; первым выходил и на общие работы и участвовал в них наравне с другими. Неусыпно следил за поведением иноков днем и ночью и обращал особенное внимание на их душевное состояние: вразумлял, утешал и подкреплял словом совета и силою своей молитвы. Но не для одной только обители, а и для всей страны преподобный Иосиф сиял, как светило, по выражению его древнего жития.

Он действовал и силою своего необыкновенного благочестия и вместе с тем своим разумом и книжною мудростью, своим редким даром слова и увлекательными, всегда назидательными беседами. Воины и воеводы, бояре и вельможи, сановники и князья — все искали возможность видеть его, послушать его сладкой речи, воспользоваться его наставлениями и советами, а многие избирали его себе в духовника. И слово святого старца приносило чудные плоды: грешники обращались к покаянию и оставляли свои злые обычаи; люди гордые и свирепые делались смиренными и кроткими, и “вся тогда Волоцкая страна к доброй жизни прилагашеся”. Участь бедных, поселян и слуг составляла предмет его особенной заботы. Он убеждал господ, иногда писал им, чтобы они не отягощали и не обижали своих слуг и крестьян, обходились с ними по-человечески, согласно с внушениями нашей святой веры. И многие господа слушались его уроков, а слуги благословляли его имя. Епархиальный владыка Геннадий весьма любил и уважал Иосифа, часто сносился с ним, сделал его своим наместником над церквами Волоколамской области, поручил ему церковный суд в ней и сбор церковных доходов, уделяя ежегодно часть их Иосифовой обители.

По смерти Геронтия (28 мая 1489 г.) кафедра Русской митрополии более года оставалась праздною. Наконец, в 1491 г. по повелению великого князя собрались в Москву для избрания нового первосвятителя архиепископ Ростовский Тихон и епископы — Нифонт Суздальский, Симеон Рязанский, Вассиан Тверской, Прохор Сарский и Филофей Пермский, а Новгородский архиепископ Геннадий, которому велено было не отлучаться в это время из Новгорода по каким-то важным гражданским делам, прислал только свою грамоту. Выбор великого князя и Собора пал на симоновского архимандрита Зосиму: 19-го сентября его возвели на двор митрополичий, а 26-го поставили митрополитом. К сожалению, настоящий выбор скоро оказался крайне неудачным, потому что Зосима держался тайно так называемой ереси жидовствующих, или новгородских еретиков, с которою пора нам познакомиться.

8-го ноября 1470 г. прибыл в Новгород из Киева или, по выражению некоторых летописей, из Литвы (так как Киев состоял тогда в Литовском государстве) брат киевского князя Симеона Михаил Олелькович, присланный польским королем Сигизмундом по просьбе самих новгородцев. С князем Михаилом прибыла из Литвы весьма многочисленная свита, в которой находился и некто жидовин Схария, сделавшийся известным князю еще в Киеве. Этот “жидовин,— скажем словами современника, оставившего нам и краткую историю, и подробное опровержение ереси жидовствующих, — был научен всякому изобретению злодейства, чародейству и чернокнижию, звездозаконию и астрологии. Сначала он прельстил в Новгороде попа Дионисия и обратил его к жидовству. Дионисий привёл к нему попа с Михайловской улицы Алексия, который также сделался отступником от истинной веры Христовой.

Потом пришли из Литвы иные жиды — Иосиф Шмойло-Скарявей и Моисей Хануш. Алексий и Дионисий до того возревновали о жидовской вере, что с ними всегда пили и ели и от них учились жидовству, и не только сами учились, но научили жидовству своих жён и детей. Хотели даже обрезаться в жидовскую веру, но жиды им не велели, говоря, что если узнают вас христиане и вздумают освидетельствовать, то будете обличены, а держите жидовство тайно, явно же христианство. Алексию переменили имя, назвали его Авраамом, а жену его назвали Саррою”.

Таково начало ереси жидовствующих: жид Схария совратил в жидовство двух новгородских священников, два другие жида вместе с ними совратили и самые их семейства! Более об этих жидах — удалились ли они из Новгорода или оставались в нем — ничего не известно. Несомненно только, что распространителями ереси были уже не они, а совращенные ими попы — Алексий и Дионисий. Первый научил жидовству зятя своего Ивана Максимова и отца его, попа Максима, и многих других попов, и диаконов, и простых людей. Дионисий научил также многих жидовству и, между прочим, софийского протоиерея Гавриила. В числе множества совращенных в жидовство, преимущественно священников, диаконов, дьячков, клирошан, находился и сын одного лица, имевшего великую власть в Новгороде, Григорий Тучин.

(Продолжение следует)