33-я Неделя

33-я Неделя: со 2-го по 8-ое июня 1891 года

2-го июня. Воскресение.

Все утро и до 3-х часов шли между высокими скалистыми берегами, назыв(аемыми) «щеками»; в этом месте Амур протекает чрез Хинганский хребет. Эти же горы отделяют друг от друга отдел пешего полубатальона от отдела конного полка. В 2 часа подошли к первой его станице – Радде, по имени Густава Радде[1], проживавшего здесь в 1857 г.; послал ему отсюда телеграмму! Встреча была такая же, как прежде, на пристани мне поднесла букет хорошенькая дочь телеграфного чиновника в сарафане. Отсюда пошел со мной командир Амурского конного полка полковник Винников[2] вместо полк(овника) Химуля[3], из района которого я уже вышел. Церковь в Раддевской стан(ице) ветхая, казаки сделали уже пожертвования на постройку новой. Ушли в 3 ч(аса) с накрапывавшим дождем; несмотря на это, фотограф-француз снял всю нашу компанию группой. Подполковник Ген(ерального) штаба Вебель[4], женатый на дочери бар(она) Корфа[5], сделал небольшой обзор Приамурского военного округа в политическом и боевом отношениях; к весьма невеселым выводам приходит он в заключение: весь Приамурский край, но в особенности Южно-Уссурийский, совершенно отрезаны от Европейской России, помощи ожидать неоткуда, на свои небольшие до сих пор силы рассчитывать невозможно – одна сплошная Сибирская железная дорога может спасти их от гибели, но вопрос, а когда же она будет построена?

В 8 ½ пришли в Касаткинский поселок, где был собран взвод льготных казаков верхом; и люди, и лошади имели отличный вид. Очень утешительно, что казаки 2-й и 3-й очереди в одинаковой степени одинаково готовы к походу, каждый из них имеет свою лошадь, вооружение и все снаряжение в полной исправности; что необязательно для льготных третьей очереди.

Вечером горели костры на берегу и, по обыкновению, хор пел песни, а казачки составили хоровод. Дул порядочный ветер против течения.

3-го июня. Понедельник.

Снялись с якоря в 3 ½, а прибыли в 9 час(ов) утра в Иннокентьевскую станицу, самую бедную из всех, по недостатку пахотной земли. Кроме того, в прошлом году случился сильный падеж скота, в особенности лошадей; вот почему льготные этой станицы представились на неважных конях, вздутых, прямо из-под сохи. Джигитовка вышла довольно смешною. На пристани девица, желавшая поднести мне букет, отдала его Волкову, приняв его за меня. Пошли дальше в 10 час(ов); ветер дул очень свежий, по временам нас как будто покачивало, это мне напомнило плавание по Янтцекиянгу (совр. написание Янцзы – А.Х.). Берега сделались плоскими и однообразными, пошел дождь. После завтрака сыграл бесчисленное количество партий в шашки с Ухтомским[6]. Около 5 ч(асов) пришли в станицу Пояркова, где произошла двойная встреча: от казаков и от крестьян – окружных селений. Тут были собраны льготные в числе 200 человек и взвод казачат. Пропустил их справа по одному, а затем, вернувшись на пароход, смотрел на джигитовку. Между отставными видел старика, прослужившего 25 л(ет) в Л(ейб)-Гв(ардии) Кирасирском Его Вел(ичества) полку с 1831-1856 гг. Ушли оттуда во время обеда; весь вечер шел дождь. Остановились на ночь и бросили якорь посреди реки. Играл в домино с бар(оном) Корфом, Влад(имиром) Григор(ьевичем) (Басаргин – А.Х.)[7] и Кочубеем[8].

4-го июня. Вторник.

К несчастью, погода совсем испортилась: с утра пошел мелкий дождь. Около 9 час(ов) пока пил кофе, проходили китайский город Айгун, похожий более на деревню, чем на город. Чтобы дотянуть время до завтрака, играли в домино вчерашним составом. В час подошли к Благовещенску при салюте полевой батареи; плавание на симпатичном пароходе «Муравьев-Амурский» окончено; я с грустью с ним расстался! Встреча была замечательно радушная, нигде до сих пор я не встречал такой массы русских. За великолепной аркой стоял почетный караул от 2-го Вост(очно)-Сибир(ского) Линейн(ого) батальона, а дальше вдоль улицы Амурский конный полк. В соборе преосвященный епископ Гурий[9] встретил меня словом; собор деревянный старенький, в нем хранится чудотворная икона Албазинския Божией Матери. Посетил женскую и мужскую гимназию и затем поехал в дом начальника области, у которого остановился на сутки; его жена поднесла хлеб-соль. На подъезде ожидал третий фельдъегерь, привезший письма, исполненные тревог по случаю случившегося несчастия в Оцу! (покушение на Цесаревича – А.Х.). После приема военных и гражданских властей заехал на пути к параду к преосвященному Гурию. В строю были: 2-й Восточно-Сибирский Линейный батальон, две первоочередные сотни Амурского конного полка и 1-я легкая батарея. Смотр прошел, как все раза, отлично «по-сибирски»; затем казаками были устроены скачки, гладкая и с препятствиями. С огромным конвоем из казаков и вольных джигитов заехал в семинарию, где пел замечательно хороший хор и, наконец, вернулся домой. После обеда в Благовещенском общественном собрании был дан прекрасный концерт пения хорами: семинарии, женской и мужской гимназий. Зала – настоящий театр для любительских спектаклей, а также для балов. Все было хорошо, одно, что меня изводило, – это поклоны хоров перед и после каждого выхода и ухода со сцены. Вернулся домой в 10 ½ и пил чай. Скоро, справедливо и милостиво!

5-го июня. Среда.

Вчера днем приехал верхом из станицы Пояркова старший урядник льготной сотни Корнев, сделавший в 18 часов 140 верст! Как он, так и серая лошадь его выглядели молодцами и совсем бодрыми. В 9 час(ов), с серой погодой, поехал осматривать первую деревянную церковь в Благовещенске, построенную при гр(афе) Муравьеве[10] в одну ночь; толстый старик-священник Сизых[11] рассказал некоторые подробности из того славного времени, т.к. он сам участвовал в экспедициях муравьевских. Побывав в большой церкви, рядом с ней стоящей, отправился в лагерь войск на самом берегу Амура; видел памятник гр(афу) Муравьеву на том месте, где стояла его палатка задолго до основания города. На возвратном пути останавливался у казаков, где раздал призы за скачки, послушал песенников в батальоне и зашел в околодок батареи.

Осмотрев военный лазарет, поехал на прекрасно устроенный показной золотой промысел, где на деле видел промывку золота из песку. В саду явилось семейство ороченов с юртой и домашними оленями, что составляет весь их быт! Вернувшись в губернаторский дом, завтракал с начальством и представителями города, после чего я с ним простился.

Благовещенцы замечательно радушно проводили меня; к несчастью, пришлось простоять довольно долго вследствие запутавшихся якорных цепей «Вестника» с «Муравьев-Амурским». Новый наш пароход американской системы Бог знает на что похож; это какая-то коробка с громадным колесом сзади: зато помещение внутри просторное и чрезвычайно удобное. До села Маркова меня проводили 10 пароходов; никогда, я думаю, такой флотилии не собиралось на Амуре в одном месте. Сюда же прискакали все офицеры и 25 казаков конного полка (40 верст в 2 ½ часа). Крестьяне устроили чудную встречу; съездил к ним в село, побывал в церкви и школе. На пристани, прощаясь с проводившими меня из Благовещенска дамами и гимназистами – был почти разорван ими на части, до того они лезли целовать мне руки. Делать было нечего, пришлось невольно изображать архиерея с простертыми руками. Ушли в 8 час(ов) и тотчас же сели обедать. Около 11 ч(асов) пришли в поселок Бибиково, где казаками была устроена обычная встреча при кострах. Лег спать рано.

6-го июня. Четверг.

Наконец, погода поправилась, день был совсем жаркий. Амур сделался заметно уже; берега высокие и дикие. Поселения на этом пространстве очень редкие, утром прошли мимо одного поселка. Наш конвоир – парох(од) «Ермак», отставал. В 4 ½ пришли в станицу Кумара, где мне поднес хлеб-соль один зауряд-есаул, также ходивший с гр(афом) Муравьевым к устью Амура. На берегу смотрел джигитовку казаков (льготных) и малолеток, причем последние брали, по-моему, во всем верх над стариками! В самую станицу я не поехал, потому что она расположена в 1 ½ верстах от пристани и стоял пароход недолго. Уходя, казачки без устали махали платками; а конные поскакали к высокому утесу, на кот(ором) поставлен большой крест; оттуда сверху они проводили меня прощальным ура! Один потерял свою фуражку, упавшую в воду. Вид этой высокой отвесной скалы, освещенной солнцем, и дальнее ура! сотни казаков, доносившееся сверху – все это произвело на меня приятное и сильное впечатление! Вечером в 11-ом часу подошли к Ушаковскому поселку; берег пылал кострами. После уже знакомой встречи устроились танцы на самой пристани; тут и казаки, и казачки положительно отличились лихостью и разнообразием своих плясок под звуки всего одной гармоники. Ночь была лунная, чудесная!

7-го июня. Пятница.

А утро было туманное, вследствие чего опоздали уходом на три часа; поэтому весь день был ходовой.

Погода совсем испортилась, к вечеру пошел проливной почти тропический дождь. Читал, играл в домино и шашки; скуки не было, но теперь с каждым днем меня все более тянет домой к дорогим родителям в нашу чудно-спокойную семейную жизнь! Ужасно грустно мне без милого Джоржи (моего спасителя)[12]: одно то, что некому говорить «ты», кроме казаков или солдат, и что не с кем душу отвести – вот что тяжело.

Но, уповая на милость Божию, мне делается совестно падать духом и унывать!

За завтраком проходили «Цагаянские белые горы», которые иногда дымятся вследствие самовозгорания каменно-угольных пластов. Но, разумеется, этот раз ничего не горело и не дымилось. В 10 час(ов) веч(ера) пришли с полным мраком в станицу Черняева, где сделал джигитовку казакам и казачатам.

8-го июня. Суббота.

Целый день шли с опозданием из-за сильной прибыли воды; пароходы так слабы, что не могут идти больше 8 верст в час против течения. Много читал, играл в домино и шашки. Вечером после обеда играли в лу[13] (сноска), я, разумеется, проиграл.

Комментарии:

В дневнике Цесаревича за эту неделю особо отмечен священник Александр Сизой, с которым Августейший путешественник встречался и с интересом беседовал об Амурской старине. В истории края эта личность во многом уникальная и выдающаяся. В составленном на основе документальных свидетельств книге об Амурском казачьем войске рассказывается и об их священнике о. Александре Сизом:

«Одновременно с Иннокентием, архиепископом Благовещенским, жил и действовал Александр Сизой, первый священник на Амуре. По его словам, он в 1857 году, получив в Якутске от преосвященного Иннокентия святой антиминс (плат с вшитыми в него мощами святых для покрытия престола в церкви и совершения Божественной Литургии – А.Х.) с походной церковью во имя Святого Николая, прибыл на Амур и высадился на месте, где ныне стоит Благовещенск и долгое время жил на берегу в лодке, покрытой драньем. Неприветливую жизнь в лодке отца Александра разделяла его супруга, единственная русская женщина на Амуре до прибытия переселенцев. С каким восторгом встретила она первых казачек, прибывших на пароме. Бросилась целовать их, плакала от радости…

В тот год на Амур прибыл генерал Муравьев, при содействии которого Сизой (…) построил первый Божий храм, о благолепии которого он до конца дней своих заботился и даже сложил свои кости возле него. С занятием Амура Сизой сделался первым и единственным священником на всем огромном протяжении Амура от Покровки до Уссури. Во время странствования на этом пути, для исполнения треб, Сизому приходилось испытывать немало огорчений. В своем сказании он пишет: «Пробыв в пути 42 суток (он со спутниками) подвергались страшным лишениям и опасностям от голода, противных ветров, хищных зверей, болезней; лишившись двух рядовых и схоронив их, кое-как дотащились до своих жилых избушек в новорожденном граде Благовещенске».

Посещая вверенные ему военные поселения, Сизой проездом бывал в Айгуне, где посещал идольские капища, жрецов-бонз, находясь в тоже время в постоянном страхе от возможных насилий со стороны манджурской толпы, всегда сопровождавшей его весьма недружелюбно. Бывать же в Айгуне вынуждал голод и холод, так как русские военные посты отстояли один от другого на 200 верст.

С устройством причтов в больших станицах деятельность его хотя и сократилась, но все же он продолжал объезжать станицы за неприбытием священников и был постоянным духовным отцом-наставником в сотнях и законоучителем в казачьей бригадной школе, коновальной и в учебных командах до конца восьмидесятых годов. Крестя и напутствуя на тот свет почти все казачье население, Сизой до тонкости изучил нравы и быт казаков и не проходило ни одного явления в их жизни, о котором Сизой не был бы осведомлен. Мнениями его руководствовались не только первые командиры бригады, но и губернаторы иногда спрашивали его совета. Муравьев уважал Сизого и, уезжая, подарил в собственность его дом, за его высокополезную деятельность при первом заселении Амура. Да и последующие высшие начальники долгом своим считали, в бытность в городе, посещать маститого священника.

Население казачье и горожане любили отца Александра за его прямой характер и привычку говорить правду в лицо, не разбирая ранга, но в то же время и боялись все. Дело в том, что он говорил резко, не обиняками, а во всеуслышание. С амвона он открыто обличал пороки и можно было догадаться, по адресу кого говорил батюшка. Во время службы он любил строгий порядок и нарушителей тут же останавливал (…)

Посещая станицы, отец Александр, не стесняясь, открыто выговаривал и сотенному командиру, и простому казаку, заметив уклонение от исполнения обрядов или нелады в семейной жизни. Все выведет «на воду» и иные уходили со слезами от него, а иные — с успокоенной душой, нравственно обновленными. За требы брал снисходительно: «Что с тебя с голого взять-то?» — скажет он бывало казаку и махнет рукой. А жить ему, да и вообще всему духовенству, на первое время было очень тяжело: население было бедное и обложение его по 24 фунта хлеба «с относящей души» в пользу священника было непосильно, а казенное жалованье такое мизерное, что волей-неволей приходилось им жить «первобытным способом», то есть поборами с миру яйцами, поросятами и прочим добром.

Много потрудился отец Александр в первые годы жизни наших казаков на Амуре, оберегая их от тлетворного влияния молокан, баптистов, прыгунов, хлыстов, субботников и прочих. В составе самих казаков, с зачислением штрафованных, находились раскольники, староверы, католики, протестанты, магометане, даже евреи и язычники.

Только неусыпная бдительность преосвященного Иннокентия и отца Александра сохранила казаков стойкими в православной вере своих отцов и ни один казак, благодаря такой твердой религиозной закваске, до сих пор не отпал от нее. Язычников-ламаитов Сизой собственноручно окрестил, несмотря на их протесты, что они с переменою веры отцов не сделаются лучшими подданными, а одинаково будут верно служить Царю и Отечеству. Евреев, магометан и прочих сектантов исключили вместе с прочими «сынками-гольтепаками» и, наконец, строго следя за своей паствой, Сизой исхлопотал у губернатора Педашенко распоряжение, в силу которого казаки православные ни в каком случае не могут наниматься работниками к духоборам или молоканам.

Насколько пользовался отец Александр Поликарпович любовью и уважением среди жителей и окрестных станиц, и деревень — свидетельствует об этом следующий факт. В 1882 г. протоиерей Сизой, по предложению якутского архиерея занять место кафедрального протоиерея в Якутске, задумал оставить Амур. Узнав об этом, благовещенское общество, чтобы не лишиться всеми любимого пастыря, избрало депутацию во главе с самим губернатором П.С. Лазаревым, которой и поручено было упросить батюшку отложить свое намерение. Сизой, приняв депутацию, категорически заявил, что он останется под тем условием, если прихожане выстроят обширный храм, вместо тесной и неуютной старой Никольской церкви. Все сразу откликнулись на его предложение, тут же в его доме собрали 1000 рублей, а затем, путем добровольной подписки собраны были и остальные средства, на которые удалось построить новый каменный храм.

Под конец своей жизни отец Александр стал болеть и жаловаться на частые головные боли, как следствие пролома, полученного еще в Якутске при падении в дороге на льду. Но, несмотря на это, он в 1891 году еще был в состоянии прибыть на торжественное открытие в Хабаровске памятника Муравьеву в присутствии Государя Наследника Цесаревича и Великого Князя Николая Александровича и сказал там настолько прочувствованную и правдивую речь, что обратил этим внимание на себя Его Высочества, собственноручно вручившего ему золотой наперсный крест, усыпанный брильянтами. На возвратном пути Августейший Наследник Цесаревич неоднократно беседовал с ним о прошлом Амура и его деятелях и настолько заинтересовался его рассказами, что будучи в Благовещенске, посетил старую Никольскую церковь, осмотрел ее обстоятельно и, выслушав еще раз от старейшего священника — свидетеля судеб Амурского края, краткую историю храма, о жизни и деяниях графа Муравьева и архиепископа Иннокентия, сделал щедрое пожертвование на возобновление храма и сказал вечно знаменательные слова в святом алтаре: «Отныне я буду покровителем и почитателем храма сего!»

Здоровье Сизого с каждым годом становилось все хуже и хуже и, наконец, 18-го мая 1897 года он скончался на 71 году от роду. Не стало славного сподвижника графа Муравьева, деятельного сотрудника преосвященного Иннокентия. Все они вместе работали на пользу здешней церкви и над водворением Русской государственности в приобретенной новой стране.

Провожать покойного к последнему его пристанищу, выбранному им лично, возле любимого им построенного храма, собрался почти весь город: тут были казаки, купцы, мещане, высшие и низшие воинские чины, все учащие и учащиеся, многочисленные бывшие ученики его, сделавшиеся уже офицерами, чиновниками, гражданами; видели тут молокан и манджур. Все пришли отдать последнее «прости» и бросить горсть земли в могилу того, кто любил уважать ближнего, был истинным христианином и верным слугой Царя, который спустя 20 лет, на представлении депутации от войска в 1911 году, вспомнил добрым царским словом Сизого и его заслуги на Амуре».

(Из книги «Амурские казаки. Материалы, документы, свидетельства, воспоминания». В 2-х тт. Т. 1. Благовещенск-на-Амуре. 2008. С. 104-107).

Примечания:

[1] Радде Густав Иванович (1831-1903) – русский географ и натуралист, член-корреспондент Петербургской академии наук. Обладатель Золотой Константиновской медали – высшей награды Императорского Русского географического общества и лауреат Демидовской премии – самой почетной неправительственной награды России.

Родился в небогатой семье школьного учителя в Данциге. По недостатку средств не получил правильного естественно-исторического образования, самоучка. Участвовал в экспедициях по Крыму, Восточной Сибири, Кавказу, в Закаспийском крае, по Персии и Турции, собрал обширные зоологические, ботанические и этнографические коллекции.

Во время экспедиции в Восточной Сибири, 24 мая 1858 года, лагерь Радде посетил генерал-губернатор Н.Н. Муравьев-Амурский. По его просьбе Г.И. Радде на месте стоянки основал казачью станицу, рассчитанную на 24 казачьих семьи. Станица эта по имени своего основателя получила название Раддовка. Сам Г.И. Радде так писал об этом событии: «Основанная мною станица, которую граф назвал моим именем, и которую казаки переименовали в Раддовку или в Раддину, стала скоро образцовой. Она одна из самых больших и цветущих по всему Амуру».

В 1890-1891 годах Г.И. Радде сопровождал Великих Князей Александра и Сергея Михайловичей в плавании из в Индийский океан на яхте «Тамара», о чем им была составлена книга «23 000 миль на яхте «Тамара» о путешествии Великих Князей Александра и Сергея Михайловичей в 1890-1891 гг.» (С.Пб, 1892 г.), иллюстрированная академиком Н.С. Самокишем (1860-1944). Маршрут плавания Августейших путешественников пересекался с маршрутом восточного путешествия Наследника Цесаревича.

[2] Винников Григорий Васильевич (1844-1900) – полковник, командир конного полка Амурского казачьего войска в 1891 году во время путешествия Цесаревича.

Родился в 1844 году. Воспитывался в частном учебном заведении, и 15-ти лет поступил юнкером в 4-й саперный батальон. Затем перевелся в кавалерию и в 1864 году произведен в корнеты в Уланский Е.И.В. В.К. Константина Николаевича полк. В 1865 году зачислен по армейской кавалерии и до 1871 года служил по министерству внутренних дел. В 1871 году возвратился в строевую службу с переводом в Забайкальское конное казачье войско. В 1872 году определен ад  ютантом Командующего войсками Восточно-Сибирского военного округа. В 1879 году, в чине войскового старшины, назначен командиром Уссурийской конной казачьей сотни, в 1884 году — штаб-офицером для поручений при командующем  войсками Приморской области и в 1885 году — командиром Амурскаго казачьего конного полка, с производством в полковники. В 1892 г. перемещен командиром в 1-й конный полк Забайкальского казачьего войска. В 1894 году формировал 2-й конный полк того же войска, и затем назначен командиром этого полка. В 1896 г. уволен в отставку и, состоя агентом общества восточно-китайской железной дороги, был убит, отражая нападение китайцев на находившуюся в его заведывании пристань на ρ. Сунгари.

[3] Химуля – полковник, командир Амурского пешего полубатальона с 1883 года; участник встречи Цесаревича в 1891 году, оставивший воспоминания об этом событии.

[4] Вебель Фердинанд Маврикиевич (1855-1919) — генерал от инфантерии. Из дворян Петербургской губ., лютеранин. Образование получил в Оренбургском Неплюевском кадетском корпусе. В службу вступил 02.08.1873. Окончил 3-е военное Александровское (1875) и Николаевское инженерное училище (1876). Участник Русско-турецкой войны (1877-1878). Окончил Николаевскую академию Генерального Штаба (1884; по 1-му разряду). Помощник ст. адъютанта штаба Приамурского Военного Округа (01.02.1885-21.12.1887). В 05.-08.1889 командирован Приамурским генерал-губернатором в Корею, Китай и Японию для совещания по военно-политическим и пограничным вопросам с российским поверенным в делах в Сеуле, посланниками в Пекине и Токио. Штаб-офицер для поручений при штабе Приамурского Военного Округа (30.12.1889-11.06.1892). Полковник (пр. 1892; ст. 05.04.1892; за отличие). Участник Русско-японской войны 1904-05 гг. Награжден Золотым оружием с надписью «За храбрость Начальник 13-й пехотной дивизии (20.12.1909-05.12.1914), с которой вступил в Первую мировую войну. Генерал от инфантерии (пр. 19.04.1915; ст. 22.03.1915; за отличия по службе). Командир 34-го армейского корпуса (19.04.1915-14.02.1916). 14.02.1916 по болезни отчислен в резерв чинов при штабе Минского, а с 16.09.1916 — Петроградского Военного Округа. Расстрелян большевиками весной 1919 в Одессе.

[5] Корф Андрей Николаевич (1831-1893) – барон, русский военный и государственный деятель, генерал-адъютант (1879), генерал от инфантерии (1892), первый генерал-губернатор Приамурья (1884-93). Его имя носит ряд географических объектов на Дальнем Востоке. Представитель остзейского рода Корфов. Воспитывался в Пажеском корпусе, службу начал в 1849 г. в чине прапорщика. Участвовал в Кавказской войне и под Ведено был ранен в ногу. Награждён орденом св. Георгия 4-й степени. Прошел строевой путь от командира полка до начальника дивизии. В 1884 г. Корф был назначен Приамурским генерал-губернатором и командующим войсками Приамурского военного округа, а в 1887 г., помимо этого, наказным атаманом Приамурских казачьих войск.

Заботился о поднятии экономического и образовательного уровня края: при нём увеличилась численность населения, стал быстро колонизоваться Южно-Уссурийский край, началась разработка залежей каменного угля на Сахалине, а также местных лесных и рыбных богатств; были приняты меры к прекращению хищнической эксплуатации котикового промысла на Командорских островах и к развитию морских отношений с Китаем, Японией и Кореей. При нём же было открыто много школ, и получила развитие миссионерская деятельность среди народов Дальнего Востока. Барон скоропостижно скончался в 1893 году. Его могила в Успенском соборе Хабаровска была уничтожена в советское время.

[6] Ухтомский Эспер Эсперович (1861-1921) – князь, русский дипломат, ориенталист, публицист, поэт, переводчик. Выходец из рода князей Ухтомских, который как отрасль князей Белозерских восходил к Дому Рюриковичей. Окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета в1880 году. Поступил на службу в Министерство иностранных дел, в департамент духовных дел иностранных исповеданий. С 1886 по 1890 гг. был несколько раз командирован в Монголию, Китай, Забайкалье для изучения быта и культуры буддистов-инородцев. В 1890-1891 годах сопровождал Цесаревича в его путешествии на Восток. Свои путевые впечатления и наблюдения описал в книге «Путешествие Государя Императора Николая II на Восток (в 1890—1891)».

[7] Басаргин Владимир Григорьевич (1838-1893) – выходец из дворянского рода Басаргиных, известного с XVI века; флаг-капитан Его Императорского Величества, контр-адмирал, впоследствии генерал-адъютант. Выдающийся географ, исследователь залива Петра Великого (Владивосток) и Русской Америки. Преподаватель Наследника Цесаревича Николая Александровича по курсу военно-морского дела. В 1890-1891 гг. — флагман отдельного отряда кораблей, сопровождавших Цесаревича в плавании от Триеста на Дальний Восток. Из Владивостока сопровождал Наследника через Сибирь и центральную Россию в Санкт-Петербург. Его именем назван мыс и полуостров на юго-восточной оконечности полуострова Муравьев-Амурский в проливе Босфор Восточный залива Петра Великого.

[8] Кочубей Виктор Сергеевич, князь (1860-1923) — сын Полтавского губ. предводителя дворянства князя С.В. Кочубея, внук министра внутр. дел, гос. канцлера Российской Империи князя В.П. Кочубея (1768-1834), генерал-лейтенант. Получил домашнее образование и военное по экзамену в Михайловском артиллерийском училище. Во время восточного путешествия штаб-ротмистр В.С. Кочубей входил в Свиту Его Высочества Николая Александровича.

[9] Гурий (Буртасовский) (1845-1907) – епископ Камчатский, Курильский и Благовещенский во время путешествия Цесаревича. В миру Буртасовский Сергей Васильевич родился в селе Буртасы Свияжского уезда Казанской губернии в семье диакона. Окончил Казанское духовное училище и Казанскую духовную академию (1872). С 1873 года занимался миссионерской деятельностью, путешествовал по Дальнему Востоку, крестил бурят, основывал миссионерские станы.

12 февраля 1880 года был назначен начальником Иркутской духовной Миссии. 30 декабря этого же года, как опытный в духовно-просветительской деятельности, был переведен на должность и.о. ректора Благовещенской духовной семинарии. С 8 февраля 1885 года – ректор той же семинарии. В 1885 году был хиротонисан во епископа Камчатского, Курильского и Благовещенского. На кафедре епископа Камчатского зарекомендовал себя выдающимся духовным администратором.

С 24 октября 1892 года получил в управление Самарскую кафедру. 23 апреля 1904 года был назначен епископом Симбирским и Сызранским. Скончался 5-го января 1907 года от сердечных переживаний.

[10] Муравьев-Амурский Николай Николаевич (1809-1881) — русский государственный деятель, граф. Окончив курс в Пажеском корпусе, поступил прапорщиком лейб-гвардии в финляндский полк, принимал участие в турецкой кампании 1828-29 гг. и в военных действиях против поляков (1831) и горцев (1838). В 1846 г. был назначен исправляющим должность военного губернатора г. Тулы и тульского гражданского губернатора. В 1847 г. назначен генерал-губернатором восточной Сибири. В истории расширения наших владений в Сибири М. сыграл видную роль: ему принадлежит почин в возвращении Амура, уступленного Китаю в 1689 г. В 1854 г. Императором Николаем I было предоставлено М. право вести все сношения с китайским правительством по разграничению вост. окраины и разрешено произвести по Амуру сплав войска. 16 мая 1858 г. М. заключил с Китаем айгунский трактат, по которому Амур до самого устья сделался границей России с Китаем. М. получил за заключение этого договора титул гр. Амурского. Будучи ген.-губернатором восточной Сибири, М. делал попытки населить пустынные места по Амуру. В 1861 г. назначен членом государственного совета. Ему воздвигнуты памятники в гг. Хабаровске, Владивостоке, Благовещенске.

[11] Сизой Александр Поликарпович (1826-1897) – первый священник Амурской области. Рукоположен в иереи в 1848 г. Служил в Якутской области. В 1857 г. по предложению архиепископа Иннокентия (Вениаминова) назначен миссионером на Амур. Инициатор и строитель Свято — Николаевской церкви (1857-1859), Покрово — Николаевского храма (1879-1883) в г. Благовещенске, сподвижник Н.Н. Муравьева-Амурского и участник всех значимых событий в жизни области. С 1871 г. – протоирей. Принимал в своём храме Наследника Цесаревича Николая Александровича в 1891 году.

[12] Георг, принц Греческий и Датский (Джоржи) (1869-1957) – член греческой королевской семьи. Второй сын короля Греции Георга I. В молодости играл достаточно важную политическую и социальную роль в Греции. Сопровождал Наследника Цесаревича Николая Александровича в восточном путешествии. Спас его во время покушения в японском городе Оцу. Прошёл курс обучения во флоте Дании и России, активно участвовал в организации Олимпийских игр в Афинах в 1896 году. В 1898-1906 гг. был правителем автономного острова Крит. Вплоть до смерти был официальным представителем Греции во Франции.

[13] Лу (или «Лантерлу») – карточная игра для трех и более участников, в то время была одной из самых распространенных в Европе карточных игр.