28-я Неделя

28-я Неделя: с 28-го апреля по 4-ое мая 1891 года

28-го апреля. Воскресение.

В 9 ½ отправились с летним утром в наших дженрикшах на выставку всех производств Киото[1]. Глаза просто разбегались, такие чудеса видели они; купил несколько предметов. Затем посетили старый запасный дворец, где была собрана красивая коллекция старых вещей, присланных японским дворянством для показа. На скаковом кругу городской голова со всеми представителями прочел мне любезный адрес, на что я ему, конечно, ответил. Видели стрельбу из лука на большое расстояние, а затем оригинальные скачки в старинных костюмах, в которых они скачут только раз в год! Вернулись домой к завтраку и в 2 ½ снова поехали на дальнейший осмотр Киото, в котором начинаю ориентироваться! Посетили знаменитую фабрику, где великолепно делают кушаки и чудесные материи для мебели; видели в работе чудеснейший гобелен, который начат 2 года тому назад.

Были в форте – дворце Шагуна (сёгуна – А.Х.), где восхищались красками и старыми бронзовыми украшениями на потолках; и под конец заехали в два храма буддийские – один существует 400 лет, он самый старый в Киото, и новый, строящийся. При обоих прелестные крошечные сады, где в домиках жрецов пили чай; они очень хорошие люди и все любезно показывают. Вернулись к себе к 7 час. к обеду – так что весь день добросовестно бегали и осматривали город.

В 9 час. снова отправились в чайный дом; Джоржи[2] уничтожал главным образом старых (нрзб.), вызывая визги смеха у гейш[3]; они хорошо танцевали; Дубасов[4], приехавший из Кобэ[5], остался ими очень доволен.

Простились с ними и приехали домой в 11 ½.

29-го апреля. Понедельник.

Проснулся с чудесным днем, конец которого я бы не видел, если бы не спасло меня от смерти великое милосердие Господа Бога! – В 8 ½ отправились в дженрикшах из Киото в небольшой город Оцу[6], куда приехали через час с ¼; удивлялся неутомимости и выносливости наших дженрикшей. По дороге в одной деревне стоял пехотный полк, первая часть, виденная нами в Японии. Немедленно осмотрели храм и выпили горького чаю в крошечных чашках; затем спустились с горы и поехали к пристани. Ехали вдоль канала, прорытого из оз. Бива[7] внутри гор, работа поистине египетская! С пристани отправились на паровых катерах по озеру к дер(евне) Карасаки, где на мысе стоит огромная сосна около 1000 лет и при ней маленький храм. Здесь рыбаки поднесли разного рода рыбы, только что вытащенные при нас – лососи, форели, лещи, плотва и др. Вернувшись в Оцу, поехали в дом маленького кругленького губернатора. Даже у него в доме, совершенно европейском, был устроен базар, где каждый из нас разорился на какую-нибудь мелочь; тут Джоржи и купил свою бамбуковую палку, сослужившую мне через час такую великую службу.

После завтрака собрались в обратный путь, Джоржи и я радовались, что удастся отдохнуть в Киото до вечера! Выехали мы опять в дженрикшах в том же порядке и повернули налево в узкую улицу с толпами по обеим сторонам. В это время я получил сильный удар по правой стороне головы над ухом, повернулся и увидел мерзкую рожу полицейского, который второй раз на меня замахнулся саблею: в обеих руках. Я только крикнул: «Что тебе?». И выпрыгнул через дженрикшу на мостовую; увидев, что урод направляется на меня и что его никто не останавливает, я бросился бежать по улице, придерживая кровь, брызнувшую из раны. Я хотел скрыться в толпе, но не мог, потому что японцы, сами перепуганные, разбежались во все стороны. Обернувшись на ходу еще раз, я заметил Джоржи, бежавшего за преследовавшим меня полицейским. Наконец, пробежав всего шагов 60, я остановился за углом переулка и оглянулся назад. Тогда, слава Богу, все было кончено: Джоржи – мой спаситель – одним ударом своей палки повалил мерзавца; и, когда я подходил к нему, наши джанрикши и несколько полицейских тащили того за ноги; один из них хватил его его же саблей по шее. Все ошалели; чего я не мог понять это, каким образом Джоржи, я и тот фанатик остались одни посреди улицы, как никто из толпы не бросился помогать мне и остановить полицейского. Из свиты, очевидно, никто не мог помочь, так как они ехали длинной вереницей; даже принц Арисугава[8], ехавший третьим, ничего не видел. Мне же пришлось всех их успокаивать, и я нарочно оставался подольше на ногах. Рамбах[9] сделал первую перевязку, а главное остановил кровь; затем я сел в дженрикшу, все окружили меня, и так шагом мы направились в тот же дом. Жаль было смотреть на ошалевшие лица принца Арисугава и других японцев; народ на улицах меня тронул, большинство становилось на колени и подымало руки к лицу в знак сожаления. В доме губернатора мне сделали настоящую перевязку и положили на диван в ожидании прибытия поезда из Киото. Более всего меня мучила мысль о беспокойстве дорогих Папа и Мама и о том, как написать об этом случае в телеграмме. В 4 часа отправились на жел(езную) дорогу под большим конвоем пехотного батальона.

В поезде и в карете в Киото голова сильно ныла, но не от раны, а от туго завязанного бинта. Как только приехали к себе, сейчас же доктора приступили к заделке повреждений на голове и к зашиванию ран, которых оказалось две. В 8 ½ все было готово; я себя чувствовал отлично, после скудного (диета) обеда лег спать с мешком льда на башке. Вот как, благодаря милости Божией, этот день благополучно окончился!

30-го апреля. Вторник.

Спал великолепно в продолжение 9 ½ час(ов) и чувствовал себя хорошо. Сидел в халате и мало двигался; очень был доволен японским помещением, в котором масса воздуха, благодаря раздвигающимся стенкам и рамам. Со всех сторон Японии, из мест, в которых мы уже были и в которых еще не были, все эти дни посылались добрые заявления мне по поводу вчерашнего печального случая. Целый день также через двор таскали вещи – подарки и подношения от храмов, школ, обществ и магазинов! Телеграммам не было числа. В 10 час(ов) вечера из Токио прикатил сам Император с двумя принцами.

1-го мая. Среда.

Встал бодрым и веселым; разгуливал в новом своем халате – киримоне. Все японское мне так же нравится теперь, как и раньше 29-го Апреля и я нисколько не сержусь на добрых японцев за отвратительный поступок одного фанатика, их соотечественника; мне так же, как прежде, любы их образцовые вещи, чистота и порядок; и должен сознаться, продолжаю засматриваться на моцумей (японских девушек – А.Х.), которых издали вижу проходящими по улице!

Принял Микадо в 11 час(ов). Он был очень взволнован; он страшный урод в генеральском мундире с бессмысленным выражением лица. Получив телеграмму, в которой желали бы, чтобы я вернулся на фрегат, стали собираться в дорогу. В 4 ч(аса) с императором в карете поехали на станцию, прощай, Киото! В 6 час(ов) приехали в Кобэ, на улицах стояла (Л. 196) масса народу и войск!

Расстались с императором на пристани и как раз во время спуска флага переехали с чудным вечером на дорогой «Азов». Сердце сильно забилось, когда я вошел на палубу; офицеры со всей эскадры и команда встретили меня чудным «ура»! Когда я спустился к себе, они подхватили Джоржи и на руках обнесли его по фрегату. Чувствовал себя отлично, а также счастливым быть так скоро дома.

2-го мая. Четверг.

Слава Богу, из дому получил утешительные  спокойные вести. Утром перевязали, осмотрели и вымыли раны, которые хорошо зажили. В 11 час(ов) отслужили благодарственный молебен!

Завтракал у меня принц Арисугава и японская свита; они все только теперь начали приходить в себя!

Отвечал на телеграммы родных. Вечер до 11 час(ов) провел в кают-компании.

3-го мая. Пятница.

День был жаркий, задул ветер, и полил дождь. Был также и град телеграмм, едва успевал отписываться. Перед завтраком приехали навестить принц Арисугава с другим принцем; первый уезжает с посольством в Петербург, а второй назначен состоять при мне на время пребывания в Японии. (Л. 198).

После завтрака во время проливного дождя приехала принцесса Коматцу[10] с толстой англичанкой. Она меня тронула своим участием, как только она вошла в мою каюту, тотчас же она заревела и долго не могла успокоиться.

После нея приехал Сацумский князь[11] и с ним старик, который в Кагосиме при нас стрелял из лука; он непременно хотел меня видеть собственными глазами! Визит этих двух мне чрезвычайно понравился. – Офицеры и команда «Владимира Мономаха» поднесли мне образ св. Пантелеимона, наш батюшка образ св. Тихвинской Б(ожией) М(атери), а Шалберов (? – А.Х.) со всеми людьми икону с Афона! Вечером в кают-компании показывали картинки с волшебным фонарем.

4-го мая. Суббота.

Погода снова сделалась хорошею, хотя дул свежий ветерок с берега. После завтрака узнал о важной и приятной новости: мы уходим отсюда 7-го прямо во Владивосток, так что с Японией мы теперь свели счеты, и в Токио не заедем.

В 3 ½ приехала жена Шевича[12] с дочерью и княгинею Лобановою, жена консула в Йокогаме; они пили у меня чай. Принимал японского адмирала. Из Осака прислали целый пароход все с подношениями мне; вся батарея была завалена вещами, тут были пастилы, бочонки саки (сакэ – японская водка – А.Х.), наливки, сладости, пироги и пр(очее). Это все пойдет 6-го (день рождения Цесаревича – А.Х.) для команды.

Я оставил за собой множество красивых вещей, которые дополнят дома мои покупки японщины; кроме того, прислали еще птицы и золотые рыбки. Вечером мне снова доктора перевязали голову, и основательно вымыли, и обмыли раны.

Комментарии:

Центральным событием этой недели, да и всего восточного путешествия стало совершенное 29 апреля 1891 года покушение на Наследника Цесаревича Николая Александровича в японском городе Оцу. Характер преступления, общественная атмосфера в стране, на фоне которой произошло покушение, личность злоумышленника и другие сопутствующие факторы говорят о том, что покушение явилось злонамеренным и тщательно подготовленным террористическим актом, направленном как против самодержавной России, так и императорской Японии. Только благодаря выдержке и самообладанию Цесаревича, государственной мудрости и хладнокровию правителей обеих стран, удалось избежать войны между Россией и Японией.

В российских архивах хранятся полностью материалы японского расследования этого покушения на английском и французском языках, дипломатическая переписка о личности преступника и суда над ним, его дальнейшей судьбе. Огромное значение для выработки адекватной реакции Петербурга на произошедшее имеют поданные по горячим следам секретные телеграммы российского посланника в Японии Д.Е. Шевича и руководителя экспедиции генерала-майора князя В.А. Барятинского, которые публикуются ниже.

Секретные телеграммы о покушении в Оцу

+

«Секретная телеграмма д.с.с. Шевича.

Киото, 29 апреля/11 мая 1891.

Сегодня на улице в г. Оцу полицейский нижний чин бросился на Цесаревича и ударил Его саблею по голове. Рана до кости, но, по словам наших докторов, благодаря Бога, не опасна. Его Высочество весел и чувствует Себя хорошо. Хочет продолжать путешествие. Привел всех в восторг Своим хладнокровием. Японцы в совершенном отчаянии. Злоумышленник задержан, тяжело раненый другим полицейским. Мотив покушения пока неизвестен. Князь Барятинский доносит подробно. Я выразил по телеграфу Министру Иностранных дел мое негодование.

+

Секретная телеграмма д.с.с. Шевича

Министру иностранных дел Н.К. Гирсу

Киото, 30 апреля 1891.

Император Японии будет здесь сегодня вечером. Министры Иностранных и Внутренних Дел приехали сегодня и выразили мне свою несказанную скорбь и смущение, прося о милостивом прощении. Я отвечал Виконту Аоки (Аоки Сюдзо (1844-1914) – министр иностранных дел Японии – А.Х.), что ожидаю от Вас сообщения касательно удовлетворения, которое Государю Императору угодно будет требовать за нанесенное Ему и русскому народу оскорбление. Цесаревич здоров и бодр. Великодушие Его поражает всех.

+

Телеграммы Князя Барятинского.

Киото, 29 апреля/11 мая 1891 г. № 1.

Сегодня во время проезда по городу полицейский нижний чин из самураев внезапно ударил Цесаревича саблей по голове. Рана около двух дюймов длины, кожа рассечена до кости. Опасности нет. Вернулся Киото, чувствует Себя весьма удовлетворительно, весел, не ложился, желает продолжать путешествие. Цесаревич привел всех в восторг Своим хладнокровием и добротою по отношению к японцам, которые в полном отчаянии, как власти, так и народ. Сам Император приезжает завтра из Токио. Буду ежедневно доносить о состоянии здоровья. Злоумышленник задержан, принадлежит, по предположениям, к партии враждебной иностранцам.

+

Киото, 30 апреля/12 мая 1891 г. № 3.

Рана не опасна, состояние здоровья весьма удовлетворительно. Доктора спокойны. Усложнений не предвидится». 

Печатается по: Архив внешней политики Российской Империи (АВПРИ). Японский стол. Ф. 150. Оп. 493. Д. 2081.

Примечания:

[1] Киото – японский город, расположенный в центральной части острова Хонсю. Город является административным центром этой префектуры. Один из ведущих городов региона Кансай и городского района Осака — Кобе — Киото. С 794 по 1869 год Киото был столицей Японии, главной резиденцией Императоров. Старое название — Хэйан.

[2] Георг, принц Греческий и Датский (Джоржи) (1869-1957) – член греческой королевской семьи. Второй сын короля Греции Георга I. В молодости играл достаточно важную политическую и социальную роль в Греции. Прошёл курс обучения во флоте Дании и России, активно участвовал в организации Олимпийских игр в Афинах в 1896 году. В 1898-1906 гг. был правителем автономного острова Крит. Вплоть до смерти был официальным представителем Греции во Франции.

[3] Гейша (яп. гэйся) — женщина, развлекающая своих гостей японским танцем, пением, ведением чайной церемонии, беседой на любую тему, обычно одетая в кимоно и носящая традиционные макияж и причёску; гейша считалась «усладой для души», и телесные ласки не входили в её обязанности.

[4] Дубасов Федор Васильевич (1845-1912) – адмирал. По окончании Морского Корпуса был произведен в 1863 году в гардемарины. В 1870 г. успешно окончил гидрографическое отделение Николаевской Морской Академии. Участник Русско-турецкой войны (1877-1878), где командовал миноносным катером «Цесаревич» черноморского отряда Дунайской флотилии.

За боевые заслуги Ф.В. Дубасов награжден орденами Св. Георгия, Св. Владимира 4 ст. с мечами и золотым оружием, произведен в капитан-лейтенанты. В 1879-80 гг. командовал гвардейским отрядом миноносок, а в 1882 году — практическим отрядом миноносок. Затем он командир крейсера «Африка» (1883-1885).

В 1887 году произведен в капитаны 1-го ранга, и занимает должность командира крейсера «Светлана». В 1888-1891 г. командир фрегата «Владимир Мономах», на котором сопровождает в составе русской эскадры Наследника Цесаревича в его путешествии на Восток.

Затем командует первым русским мореходным броненосцем «Петр Великий», и батареей «Не тронь меня». В 1893 году Федор Васильевич произведен был в контр-адмиралы, и в 1897-1899 гг. командует эскадрой Тихого океана. В 1901-1905 гг. Дубасов был Председателем Морского Технического Комитета.

В Русско-японской войне 1904-1905 гг. непосредственного участия не принимал.

В 1905 году был направлен в Черниговскую, Полтавскую и Курскую губернии для подавления беспорядков. В ноябре 1905 года Дубасов был назначен Московским Генерал-Губернатором и руководил разгромом декабрьского восстания. Дважды пережил покушения революционеров. В 1906 году Ф.В. Дубасов произведен в полные адмиралы и назначен постоянным членом Совета Государственной Обороны. Одновременно он вошёл в состав Комитета по усилению военного флота на добровольные пожертвования.

Умер Ф. В. Дубасов 19 июня 1912 года. Соболезнование выразил Император Николай II, бывший наследник Цесаревич, которого адмирал Дубасов сопровождал в путешествии на Восток. Похоронили верноподданного Царя и Отечества 21 июня, в день его рождения, в Александро-Невской лавре в некрополе мастеров искусств, рядом с могилами его деверя – министра Сипягина и адмирала Рикорда.

[5] Кобе — город, расположенный на острове Хонсю, административный центр префектуры Хиого. C VIII в. Кобе является одним из главных портов Японии и центром международной торговли.

[6] Оцу — город в Японии, административный центр префектуры Сига, примыкает непосредственно к Киото; расположен на южном берегу самого большого озера Японии — озера Бива. Город знаменит храмами Мии-дэра и Энряку-дзи, расположенном на горе Хиэй, буддийской школы Тэндай.

[7] Бива — крупнейшее озеро Японии, находящееся в префектуре Сига, к северо-востоку от бывшей столицы Киото. Является одним из самых старых озёр в мире, уступая по возрасту только Байкалу и Танганьика Часто упоминается в японской литературе, так как находится близко к древней столице. Про это озеро складывались стихи, с ним связаны многочисленные битвы.

[8] Арисугава Такэхито (Арисугава-но-Мия Такэхито-синно, 1862-1913) — японский принц 10-й глава дома Арисугава-но-Мия, ветви японской императорской семьи, адмирал (с 28 июня 1905 года) Императорского флота Японии. Принц Такэхито родился в Киото. В 1874 году, по приказу императора Мэйдзи поступил в японскую императорскую военно-морскую академию. В 1879 году направлен в качестве военного атташе в Великобританию. В 1880 году принца Арисугаву снова направили в Англию, на этот раз курсантом в Королевский военно-морской колледж в Гринвиче. Он вернулся в Японию в июне 1883 года. Принц и принцесса Арисугава отправились в длительное путешествие по Европе и Америке в 1889 году. Впервые Арисугава проявил себя как командир военно-морского корабля в начале 1890 года, когда его назначили командиром корвета «Кацураги»; в этом же году он стал командиром крейсера «Такао». В 1891 году встречал и сопровождал Цесаревича Николая Александровича во время его визита в Японию.

[9] Рамбах фон Владимир Константинович (1832-1908) — военно-морской врач, действительный статский советник, военно-морской врач, главный доктор Морского госпиталя в Санкт-Петербурге, медицинский инспектор Санкт-Петербургского порта, сопровождал Цесаревича Николая Александровича в восточном путешествии от Каира, лечащий врач Великого Князя Георгия Александровича.

[10] Коматцу – принцесса, представительница одной из младших ветвей японского Императорского Дома.

[11] Симадзу Тадаёси — японский князь, глава 29-го поколения правящей в Кагосиме династии Симадзу – одного из древнейших и наиболее могущественных самурайских кланов Японии. Основателем рода считается Симадзу Тадахиса (1179-1227), потомок древних переселенцев из Китая. Князья вели свою самостоятельную политику, полностью контролируя торговлю с Китаем и Юго-Восточной Азией. Именно самураи княжеств Сацума и Тёсю сыграли основную роль в низвержении режима сёгуна Токугава и восстановлении власти Императора. В истории эти события получили название «реставрации Мэйдзи». Именно Кагосима стала флагманом модернизации Японии, начавшейся во второй половине 19-го века: здесь первыми в стране были построены предприятия современного типа по производству железа, кораблестроению, текстильные мануфактуры. Выходцы из Кагосимы сформировали костяк императорского военно-морского флота и авиации.

[12] Шевич Дмитрий Егорович (1839-1906) – русский дипломат из дворянского рода Шевичей. Окончил Пажеский корпус (1858). С 25 января 1860 года служил в Министерстве иностранных дел. Состоял при миссиях в Неаполе (с 1860, сверх штата) и Риме (с 1862), младший секретарь миссий в Вюртемберге (с 1863) и Швеции (с 1867). Далее состоял при миссии во Флоренции и исполнял должность вице-консула в Неаполе (1870-1872); в 1872 году — старший секретарь миссии в Риме, с 1883 года — советник посольства в Риме. Посланник России в Японии (1886-1892), Португалии (1892-96), Испании (1896-1905). Закончил дипломатическую карьеру в чине тайного советника (с 17.04.1894). За службу был удостоен ряда высших российских орденов, а также орденов Италии, Черногории, Японии, Португалии и Испании. В 1905 г. назначен членом Государственного совета. Скончался в Версале и был похоронен на русском кладбище в Висбадене.

От брака (с 22.05.1887) с графиней Верой Фёдоровной фон Менгден (1840-1913) детей не имел. Приёмной дочери жены от первого брака с сенатором Александром Дмитриевичем Свербеевым Вере (1867 — не ранее 1913) 21.10.1887 разрешено принять фамилию приёмного отца и вступить во все права и преимущества законных детей.