Кровь мучеников

Первая мировая и гражданская война разделила Россию на советскую и зарубежную. В историографии период между двумя мировыми войнами получил наименование INTERBELLUM или, по-русски, МЕЖВОЙНА. Осмыслению русской национальной зарубежной мыслью процессов и событий, приведших к грандиозным военным столкновениям в истории человечества, их урокам и последствиям посвящен новый проект «Имперского архива» INTERBELLUM/МЕЖВОЙНА. Для свободной мысли нет железного занавеса, и дух дышит, где хочет.

АНДРЕЙ ХВАЛИН

«Кровь мучеников Ипатьевского дома напоминает нам, что отечество наше поругано, что народ русский истязается и что не дано будет нам прощение, пока не истребим мы врага России…»

Девятнадцать лет прошло после гнусной большевицкой расправы с Государем и с членами его семьи (статья опубликована в 1937 году – А.Х.), а события дня всё ещё напоминают Екатеринбургскую трагедию, словно ещё протекает она и сегодня, словно мученики Ипатьевского дома продолжают пребывать среди нас.

На днях вышел на свободу Борис Коверда[1], свершившей суд над сквернейшим из убийц Государя. А перед этим Сталин расстрелял одного из сотоварищей Войкова[2].

Не избежать и самому Сталину своей очереди, как не избегли и не избегнут кары все прямые или косвенные участники этого преступления.

Неумолимый рок девятнадцать лет тяготеет и над иностранными попустителями. Их страны бьются в судорогах кризисов, гражданских войн, разорений, вечно трясутся в страхе войны, витающей кровавым призраком над народами, потерявшими веру в самих себя.

Никто из соглашателей с большевиками не извлёк из соглашения длительной пользы. Ничтожная минутная выгода в конце концов приводила и приводит их к поражениям, к несчастиям, к моральному разложению и часто к физической смерти.

Первые, заключившие союз с Лениным, немцы – первыми же начали испытывать на себе удары правосудия. На другой же день после Екатеринбургского злодеяния, 18 июля 1918 года, на западном фронте войны произошёл перелом, закончившийся через год Версальским договором[3]. Несмотря на это, десять лет потом дружила Германия с большевиками, и это были десять лет падения германской нации, внутренних судорог, разорения германского населения, разложения германского государства. И только благодаря исключительной дисциплинированности германского народа, коммунизм не победил, победило новое — национальное — течение, которому и сейчас, после четырех лет упорной работы, ещё не удалось уничтожить следы большевицкого разорения страны.

Одна за другой подражают Германии европейские нации и целые группы их. Правительство испанского народного фронта дорогою ценой оплачивает свою дружбу с советской властью. Франция, заключившая дружественный договор с советской властью, потеряла спокойствие, переживает тревожные дни и не видно выхода из её тревожного положения. Лига Наций, впустившая в свою среду представителя советской власти, потеряла последние остатки авторитета. И вся жизнь европейских стран парализована, ибо международная политика сосредоточилась теперь на том, как устранить опасность коммунистической революции в Испании и на имперских путях европейских держав.

Неумолимым роком нависла над Европой большевицкая опасность. Ибо большевизм, коммунизм, «советизм» – не политическое убеждение, это – своеобразное мировоззрение, в котором цели и средства слились в преступлении… Приходится иногда слышать в европейских парламентах, в научных и литературных обществах, временами мы читаем в газетах и журналах, будто ныне происходит борьба двух идеологий, из которых одна – коммунистическая. Это – глубокое заблуждение: нет ныне коммунистической идеологии, ибо оказалось, что коммунизм с жизнью несовместим, что коммунизм несёт с собою смерть. И те, кто борются с коммунизмом, борются с преступностью, борются с преступниками, вступают в состязание с извергами, врагами человечества.

Зверское екатеринбургское преступление есть символ всего большевизма, и если бы своевременно весь мир воспринял это убийство так, как должно было его воспринять, – давно бы уже в Европе не было большевицкой опасности, давно бы уже Европа получила мир, разрешила бы экономические кризисы и не нуждалась бы в учреждении международных комитетов невмешательства в чужие дела… Но в 1918 году, в июле месяце, в дни убийства Царя, Царицы, четырёх царевен и малолетнего Наследника, никто в Европе не понял всего ужаса этой трагедии. Так мало поняли эту трагедию, что большевиков, чьи руки были в крови невинных жертв, стали принимать даже короли и высшие церковные служители, и искусственно в Европе создали такое настроение, когда депутаты и министры, учёные и писатели, рабочие и генералы в подлинном садизме стремились пожать руки большевиков, обменяться с ними автографами, только потому, что большевики свободны от «предрассудков», что они готовы убить кого угодно – родного отца, родную мать, собственных детей… С ними стали дружить, с ними стали заключать договоры, их сделали вершителями судеб народных.

Таковы последствия попустительства европейских народов чудовищному преступлению, совершённому в Екатеринбурге 17 июля 1918 года…

Все, вступавшие и вступающие в соглашение с большевиками, становятся соучастниками совершаемых большевиками преступлений, соучастниками их убийств, исчисляемых в России десятками миллионов.

Кровь мучеников Ипатьевского дома возвестила России и прочим странам мира бесконечность страданий, постигших потом народы Европы. И бедствия не прекратятся, пока не подвергнутся справедливому возмездию злодеи Екатеринбурга, пока не будет уничтожена в России советская власть.

Суд над большевиками будет судом над врагами всего человечества, избавлением мира от общего зла. Мученики 17 июля 1918 года неизгладимы в нашей памяти. Они напоминают нам, что отечество наше поругано, что народ русский истязается и что не дано будет нам прощение, пока не истребим мы врага России…

Ю. Семенов,

гл. редактор

«Возрождение» (Париж) № 4087, 16 июля 1937 г.

Примечания:

[1] Коверда Борис Софронович (1907-1987) – деятель российской Белой эмиграции, редактор. В 1927 году совершил акт возмездия по отношению к цареубийце П.Л. Войкову, тогдашнему полпреду СССР в Польше. Б.С. Коверда стал символом беззаветной преданности родине для многих молодых людей русской эмиграции. После освобождения из польской тюрьмы в 1937 г. жил в разных странах Европы и США. Похоронен на кладбище Успенского женского Новодивеевского монастыря в Нануете, Нью-Йорк.

[2] Войков Пётр Лазаревич (1888-1927) — революционер, профессиональный террорист и убийца, советский политический деятель, дипломатический работник. Один из участников злодейского убийства святых царственных страстотерпцев в Екатеринбурге. В октябре 1921 г. Войков возглавил делегацию РСФСР и УССР, которая должна была согласовать с Польшей выполнение Рижского мирного договора. В уплату советских долгов передавал полякам драгоценности Императорской Фамилии, русские предметы искусства, архивы, библиотеки и другие материальные ценности. 7 июня 1927 года Войков был смертельно ранен Борисом Ковердой на железнодорожном вокзале в Варшаве и умер через час. На вопрос, зачем он стрелял, Коверда ответил: «Я отомстил за Россию, за миллионы людей». Похоронен цареубийца П.Л. Войков на Красной площади у Кремлёвской стены.

[3] Версальский мирный договор — важнейший из серии мирных договоров, завершивших Первую мировую войну; документ, подписанный в Версале 28 июня 1919 года, положил конец войне между Германией и антигерманской коалицией и закрепил поражение Германии. Документ окончательно утратил юридическую силу в 1937 году.